- Доброе утро. Как спалось, мисс Линнет, - поздоровалась Дори, стовшая над плитой.
- Просто ужасно. Кажется, с моей кроватью что-то не в порядке. Наверное, доски повредились.
- Может вызвать плотника, чтобы он смог разобраться с кроватью?
- Нет. Нет. Не стоит. Лишние траты мне сейчас не по карману. Когда отец вернется с курорта, мне необходимо будет ему помочь с счетами. А пока, книга расходов полнится каждый день. Это бы отец не одобрил. К тому же, когда-нибудь придет такой день, когда мы будем вынуждены распустить всю прислугу. И даже услуги плотника нам будут не по карману.
Линнет нервно засмеялась и опустилась на кухонный стул, придвинув к себе чашку с чаем, она замолкла. Дори с первозданным рвением продолжила размешивать варево кухарки. Но все еще вспоминала сказанное хозяйкой и терялась в догадках.
- Кстати, мисс Линнет, в приемной сидит один джентельмен. Он ждет вас уже целый час. Вы примите его?
- Что, какой джентельмен?
- Мистер Тадеуш Рэдокс.
- Почему он здесь появился? Чего он желает?
- Он приехал к вам, а уж зачем, не знаю.
- Наверное еще один из братьев Рэдокс решил удостоить меня чести стать его женой, - засмеялась Линнет.
Надтреснутый и чужой смех Линнет натолкнул вновь Дори на странную мысль о том, что с хозяйкой произошло что-то ужасное.
- Все же его звать сюда, - тихо спросила Дори.
- Безусловно! Мне ведь так не хватает общества хорошеньких джентельменов!
- Я... Сейчас же приглашу его сюда.
Дори сорвалась с места и выскользнула из кухни. Линнет глубоко вздохнула и прищурилась: ей не хотелось, чтобы злосчастная слеза отчаяния, вот так некстати выкатилась именно сейчас. Убитой горем Линни совершенно не хотелось принимать никаких джентельменов, особенно брата Джеффри. Но вот на пороге кухни появилась Дори, сопровождавшая старшего сына семейства Рэдокс, Тадеуша Рэдокса. Это был высокий, несколько нескладный юноша лет двадцати двух с рябоватой кожей. Его вид говорил сам за себя: напыщенный болван. Еще более надменно-глупого выражения лица Линнет в своей жизни не видывала.
- Добро пожаловать, милый кузен, - поздоровавшись с Тадеушом, Линнет увидела, как удивленно вытянулось лицо последнего.
- Гм, я тоже очень рад нашей встрече, Линатина, - важно ответил мистер Рэдокс.
- Линнет, - поправила она его. Лицо его приняло еще более комичный вид и Линнет, почти позабывшая о печали, едва сдержалась от смеха.
- Прошу простить мне эту оплошность. Итак, наверное, вам будет чрезвычайно интересно узнать, что я приехал сюда по просьбе Джеффри. Он просит вас о встрече.
- Я... Тадеуш, передайте брату, что я простудилась и не могу выходить на прогулки.
- Понимаю, Лина, понимаю. Но мой брат неумолим, - воскликнул Тадеуш и тряхнул головой.
- Также, как и я. Я вправе решать, отправляться ли мне на свидание с Джеффри или же оставить все, как есть.
- В таком случае, я передам, что вы захворали.
- Благодарю вас за посещение моего скромного дома.
- Извольте.
На этой ноте кузены попрощались и Линнет облегченно вздохнула, услышав шум закрывающейся парадной двери. На кухню вернулась Дори, которая присоединилась к хозяйке в звонком смехе.
Покончив с весельем Линнет озадаченно поникла и достала письмо.
"Моя дорогая Линнет, прошу вас, простите меня за все то зло, что я вам причинил за это время, проведенное с вами. Я хочу вам кое-что сообщить, но для того, чтобы это состоялось, нам с вами необходимо встретиться вне дома. У этого дома очень кровожадные уши.
Встретимся сегодня в полдень на бульваре Огленд. Ваш дядя".
Линнет в ужасе потерла виски и спрятала письмо в карман. Ее трясло от страха, а во рту она ощутила металлический привкус. Достав письмо из кармана она еще раз убедилась в том, что его отправитель - это мистер Гильдебранд. Почерк, ясный и различимый, несомненно это была рука Гильдебранда. Оставив злосчастный клочок бумаги в покое, Линнет пустилась бегом на второй этаж. Она хотела как можно скорее связаться с полицией. Телефонировать при открытых дверях она не хотела, поэтому когда вошла в комнату, сняла со связки ключей один и заперла дверь. Отодвинув стул, она озадаченно села и целую минуту сосредоточенно размышляла о случившемся. Ярость и страх к мистеру Гильдебранду отступили, а на их место пришла жалость. Ей казалось, что она совершает что-то непоправимое и неправильное. К тому же, твердость и определенность в миг улетучились. Линнет передумала звонить в полицию, но по какой причине - сама не понимала. Наверное, просто потому, что причины и не существовало вовсе, а может и потому, что это было не в характере Линнет.