Гильдебранд не успел и промолвить слова в ответ, как Марджери молниеносно поднялась с кресла и приблизившись вплотную к мужу, злобно процедила:
- Я не настолько глупа, как ты думаешь, Крис. Все это время, стоя за дверью, я отчетливо слышала каждое слово, сказанное тобой. И сейчас я спрашиваю у тебя лишь одно: где эта девчонка? Куда она запропастилась?
Линнет, сидящая в позе эмбриона невольно себя выдала, издав едва различимый шум. Уловив движение за ширмой, Марджери вздрогнула и блеснув глазами, радостно воскликнула:
- Вот и загнали птичку в клетку! А ну, выбирайся из своего убежища!
Мардж рванулась к ширме и опрокинув ее, схватила моментально Линнет за руку, силком ее протащила к центру комнаты и торжествующе вскричала.
- Итак, Крис, перед тобой сейчас встала трудная задача. Ты должен сделать выбор. Либо ты ее убьешь, либо мы убъем ее вместе.
- Мардж, прошу тебя, - взмолилась перепуганная Линнет, - отпусти меня. Клянусь вам обоим, что я ничего и никому не расскажу...
Марджери растянулась в безумной улыбке и ослабив хватку на запястья Линнет, прошипела.
- Ты ничего никому не расскажешь, потому что я сейчас тебя убью!
Линнет не успела опомниться, как увидела наставленное дуло револьера напротив себя. От ужаса, взявшего над нею вверх и не в силах больше стоять, она безжизненно рухнула на колени и схватилась руками за грязный передник женщины - единственную опору в тот момент.
- Нет, нет, - только и успела пробормотать Линнет.
Марджери, распаленная злобой и ненавистью, лишь только ухмыльнулась и добавила.
- Отвернись к стенке, мерзкая дрянь. Сейчас же! Не хочу видеть твоей наглой предсмертной гримасы.
Силком прижав Линнет к стене, Марджери отошла от нее и погрузилась в раздумья, все еще держа бедняжку на прицеле. Наконец Марджери спустила курок.
То, что произошло спустя мгновение, заставило Линнет надрывно закричать от ужаса и повалиться на пол под тяжестью тела человека, заслонившего ее от пули. Кристофер Гильдебранд пожертвовал собою ради спасения ее жизни.
- Прости меня, моя маленькая девочка, - хрипел он, захлебываясь кровавой живой, - прости, что не уберег тебя и Бена. Он мог бы сейчас жить.
- Нет, нет, нет, дядя, вы не умрете. Я вам этого не позволю, - повторяла обезумевшая Линнет, прикладывая руку к его сочащейся ярко-алой кровью ране, пытаясь остановить кровотечение.
- Я полюбил тебя и сейчас не боюсь это признать. Бог мне свидетель, мы воссоединимся с тобой, - обхватывая окровавленными пальцами ее губы и водя ими по волосам и заплаканному раскрасневшемуся личику, проговорил умирающий. После чего он испустил дух и безжизненно уставился уже немигающим взглядом своих некогда прекрасных зеленовато-серых глаз в потолок. Линнет лежала подле него в обмороке, не подавая признаков жизни.
Марджери же после совершенного со скоростью дикой пантеры пыталась безуспешно ретироваться куда-нибудь в неизвестном направлении, но так и не успела ничего предпринять, поскольку была арестована прибывшими в поместье полицейскими, предводителем которых был частный детектив Боб Трейч.
- Именем закона, Гертруда Швильберг, вы арестованы по обвинению в убийстве Кристофера Гильдебранда. Вы имеете право хранить молчание, все что вы скажете, может использоваться в суде против вас. Вы имеете право на адвоката.
- Подите вы к черту! Будьте вы проклятые, жалкие твари, - вырываясь и крича, точно дикое животное, вопила сломленная духом женщина, убившая собственного мужа.
Служанки дома в немом изумлении с ужасом наблюдали арест Марджери-Гертруды и с не меньшим ужасом взирали за тем, как дом полнился суперинтендантами и лейтенантами. Озноб пробрал Дори, когда она увидела, как молчаливые коронеры выносят на полотняных носилках безжизненное тело Кристофера Гильдебранда, а уж скорбный плач, доносящийся с верхнего этажа, принадлежавший Линнет и вовсе заставил сердце чернокожей служанки облиться кровью.
Линнет Вэннервилль была безутешна.
Эпилог
Уэймут, апрель 1987 года.
Утопающие в розовом цвету вишни мирно покачивались на ветру. Над кронами цветущих деревьев клубился туман, казалось, что и сами вишни являются источником тумана. Бульвар, так милый сердцу одной уже немолодой даме, на удивление, пустовал и незнакомка с легкостью его пересекала. Ее изящная фигура и тонкий стан были неизменны; облаченная в легкий коричневый плащ, Линнет Вэннервилль все еще была узнаваема. Да, морщины уже избороздили некогда прекрасное лицо, и ее потухший взгляд говорили сами за себя, но все же это была Линнет Вэннервилль. Она брела по бульвару вишен Эмброуз в поисках начала развилочной дороги, ведущей к городскому кладбищу.