Будь я на месте сестры, то разозлилась бы и ругалась. Но нет, она вернулась минут через пять, с урной, и присев на корточки стала собирать стекла. Ее нога была забинтована, а глаза покраснели от слез. Мне стало так жалко ее, она ведь не виновата ни в чем.
Я вытерла лицо, опухшее от слез, и присела на пол, рядом с Наташей.
- Извини, - тихо сказала я. Извиняться всегда трудно. Она промолчала, продолжая собирать осколки. Я заметила, что ее руки дрожат. От этого я расстроилась еще больше.
- Наташа, - начала я, всхлипывая. - Мама с папой разводятся. Папа будет жить отдельно. Представляешь? Наташа, как они могут? - я снова ревела.
- Это ужасно, - тихо сказала Наташа.
Я видела, что это действительно ужасно для нее. Она хорошо ладила с папой. Наташа встала, убрала фотографию на стол и вышла из комнаты, взяв с собой урну. Она всегда такая заботливая. Всегда, сколько помню.
Я так и осталась сидеть на полу, в мокрой насквозь одежде, которая неприятно липла к телу, от чего было холодно.
Позже Наташа пришла ко мне в комнату с кружкой горячего чая. Она заставила меня переодеться, принять душ и выпить таблетку, чтобы я не заболела. Мы спали вместе, потому что мама дома не ночевала.
И вот, спустя столько лет, я стою рядом с домой папы. После того раза, как он ушел, мы виделись только на суде, когда они разводились. Все, кроме папы решили, что лучше мне остаться с ней.
Меня бьет легкая дрожь. Папа позвонил неделю назад, и я приняла его приглашение. Интересно, он хоть знает, где я учусь, и что вообще происходит в моей жизни.
Прода от 15.12.16
Я проверяю смс, где он указал свой адрес. Все правильно, вот этот дом, с единственным подъездом. Набираю на домофоне номер квартиры и жду. Дверь открыли сразу, не сказав ни слова. Ладно, пора встретиться с этим лицом к лицу.
Я поднимаюсь на второй этаж, намеренно медленно переставляя ноги, пытаясь оттянуть момент. Но вот приближается нужный этаж. Мои коленки трясутся.
- Милая, привет! Мы ждали тебя, - папа уже стоит на лестничной площадке, в домашних тапочках и раскинул руки для объятий. Брюки с тапочками, ну надо же.
- Привет, - говорю я быстро, неловко принимая объятия.
- Ты так выросла. Совсем взрослая стала. Проходи.
Папа жестом указал проходить в квартиру, сам зашел следом. С порога меня встретил аромат еды, который пробудил мой аппетит, и еле заметный запах стирального порошка, от чего мне стало спокойнее. Мне нравится, когда пахнет стиркой, порошками, кондиционерами для белья, потому что сразу появляется ощущение спокойствия, будто ты дома.
- Давай, я повешу, - предложил папа.
- Спасибо.
Я протянула ему пальто и шарф, которые он повесил на плечики в шкаф-купе, стоящий в коридоре. Папа стоял рядом, пока я снимала сапоги.
- Пойдем на кухню, я вас познакомлю. Я предупредил Олю, что ты можешь застесняться, если она встретит тебя прямо при входе. Она ждет на кухне.
Я благодарно улыбнулась. Несмотря на то, что мы мало общались, папа правильно предугадал мою возможную реакцию.
Годы берут свое, подумала я, когда заметила морщины, которые появились на его лице. Но в остальном он не сильно изменился, разве что появился небольшой живот.
Я считаю шаги, пока иду за папой на кухню, вспоминая все возможные слова приветствия. Мои ладони вспотели, а в горле напротив, пересохло.
- Милая, познакомьтесь. Настя, это Оля, Оля, это Настя.
Передо мной стояла обычная женщина. Среднего роста, худенькая, симпатичная, с прямой спиной и улыбающимися глазами женщина. Мне это понравилось. Темные волосы заколоты сзади, и несколько прядей обрамляют ее овальное лицо. Я не могла не сравнить ее с мамой. Они немного похожи чертами лица.
Я протянула руку, которую быстро вытерла об джинсы, но Оля удивленно взглянула на мою руку, будто это шутка какая, и сгребла меня в мягкие объятия. Так они ощущались, мягкими, домашними. Я смущенно обняла ее в ответ, бросив на папу быстрый взгляд. Он стоял рядом и улыбался так, будто Дед Мороз исполнил его заветное желание.
- Пойдем, я покажу, где можно помыть руки, - предложила Оля.
Я кивнула и пошла за ней в ванную комнату.
Все сделав, я пошла обратно, но увидела, что папа в комнате, и пошла к нему. Он сидел на большом черном угловом диване, перед небольшим столом. В комнате горел мягкий свет, который контрастировал с серостью улицы, отчего я снова почувствовала себя уютно. Я присела рядом с папой, теребя свои пальцы и осматриваясь вокруг. Телевизор был приглушен, звук почти не слышен, а на экране я узнала известную рекламу про ремонт. На стене висело несколько фотографий в одной фоторамке. На двух из них был папа и Оля, на одной они с сыном, Илюшей, и на последней фотографии я и папа. В моей груди защемило, я была рада увидеть это.
Я не знала о чем говорить, и уставилась в экран. Через минуту молчания я не выдержала.
- А Оля что делает? - спросила я.
- Она на кухне, - ответил папа, разглядывая меня.
- О, я помогу ей.
Я пошла на кухню, и едва не столкнулась с Олей, которая несла в руках полную тарелку блинчиков.
- Я хотела вам помочь, - робко говорю я, отскакивая в сторону.
- Спасибо, тогда возьми эту тарелку, я схожу за всем остальным.
Я взяла тарелку из ее рук и принесла в комнату. Папа все время смотрел на меня. Еще бы, столько лет прошло. Я тоже поглядывала на него, но не так пристально.
Наконец, когда все было выставлено на стол, мы приступили к обеду.
- Малиновый чай, - сказал папа, наливая в чашку ароматный чай. - Ты раньше любила его, я подумал...
На мои глаза выступили слезы. Они так старались для меня, а я ничего не могу сделать взамен.
- Спасибо, - шепчу я. - Мне до сих пор он нравится.
И это действительно так. Я люблю малиновый чай, который он делал для меня, когда я была маленькой. С тремя ложками сахара. Я размешала сахар и отпила глоток под зрительным контролем отца. Это был не тот контроль, когда кого-то принуждают. Я вижу, что он боится, что мне не понравится. Для него я всё та же маленькая девочка, которую он оставил.
- Как в детстве, - говорю я и улыбаюсь.
Я заметила, что папа переглянулся с Олей, и они оба улыбались.
- А где Илюша? - спросила я их.
Папа говорил, что хочет познакомить нас.
- Мы его отправили к бабушке. Он в ней души не чает! Мы хотели дождаться тебя, но он так просил, - виновато ответила Оля.
- Конечно, в следующий раз увидимся. Ничего страшного.
Как-то все неловко получается, но не настолько, чтобы захотеть уйти. Я взяла блинчик и обмакнула его в варенье. Бесподобно. Оля прекрасно готовит.
- Очень вкусно, - сказала я.
- Спасибо, - улыбнулась Оля, отчего в уголках ее глаз собрались морщинки.
- Тебе нравится учеба, это направление? Ты сама его выбрала? - спросил папа, глядя на меня.
- Да, мне все нравится, это очень интересно, как и ожидала. Конечно, есть дополнительные предметы, которые мне не нравятся, но я не обращаю на них внимание. Выбрала сама, да. Мне всегда была интересна психология.
- Помню, ты хотела стать стилистом. И модельером. Ах да, еще ветеринаром.
- Папа, - смеюсь я. - Многие вообще мечтали стать космонавтами, но не стали. Все меняется. В какой-то момент я поняла, что хочу изучать именно это направление.
- Я рад, что ты пошла именно туда, куда так хотела.
Папа искренне улыбался. У него очень добрая улыбка, правда, немного грустная. Сейчас мне так жаль потерянных лет. Наверное, он тоже об этом думает.
Мы немного поболтали о его работе, о моей учебе, об Оле. Выяснилось, что она работает дома, потому что Илюше еще мало лет, а после декрета она не вернулась на работу в офис. Сейчас она занимается тем, что принимает заказы на различные манипуляции с текстом, например корректировка, редактирование, корректура. Папа продолжает работать кем-то вроде программиста. Я не совсем в этом разбираюсь, но суть в том, что на заводе он настраивает устройства и программы для изготовления деталей, отлаживает автоматическую работу. Говорит, что за столько лет это превратилось в рутину, но заработок приносит неплохой.