Пусть ты меня короной увенчаешь,
Но сам ее сними, коль пожелаешь.
Мы — странники несчастные в пути...
Не дай нас диву в бездну завести.
Животный дух, как конь степной, отпрянет,
Его лишь разум высший заарканит.
Взгляни на битву зла с душой живой,
Ведь с барсом муравей не выйдет в бой.
Ты озари мне темную дорогу,
Дай добрести мне к твоему порогу.
Клянусь твоею силой пресвятой,
Клянусь твоею сущностью живой,
Клянусь мольбою ищущих высокой,
Клянусь гробницей светлого пророка,
Клянусь я кровью тех, кто поднял меч
За веру правую на поле сеч,
Клянусь я искренностью юных, нежных,
И старцами в сединах белоснежных,
Клянусь, что мы, попавши в этот мир,
Твердим: ты есть един — создавший мир!
Что жизнь свою твоею мерой мерим,
И что в твое заступничество верим.
Клянусь ведущими меня в пути,
Коль я унизил их, ты мне прости.
Клянусь тебе согбенными в поклонах,
Чьи вежды от стыда в слезах соленых.
Свет от меня молю не закрывай,
Мою молитву дочитать мне дай.
Дай мне в дорогу верный светоч знанья —
И удержи меня от злодеянья.
Не дай мне на запретное смотреть
Иль повели мне прежде умереть.
Я пред тобой, как малый атом, рею.
Так мал я, что значенья не имею.
Одно дано мне: под твоим лучом
Мерцать колеблющимся огоньком.
Вот я осыпан милостями шаха —
Я хуже худших... я исполнен страха.
Обещанную милость вспомяни!
А коль простить нельзя меня, казни.
К твоим дверям прибрел я в униженье.
Не прогоняй меня, даруй прощенье.
Искал я долго след стези твоей;
Не закрывай передо мной дверей!
Я — старец изнуренный, странник слабый.
Ты выслушай мольбу мою хотя бы.
Жалеть богатый должен бедняка,
К тебе моя протянута рука.
И будет бедственная жизнь забыта,
Коль окружит меня твоя защита.
Мы путь предначертанья не нашли,
По небреженыо в сторону ушли.
Все наше зло от нашего сужденья...
За этот малый грех даруй прощенье!
То, что я строил, все пошло на слом,
Нет проку в богоборчестве моем.
И мудрость не от мысли мне явилась, —
Твоею волей мне она открылась!
* * *
Раз некто негра чернотой дразнил,
И словом негр ругателя сразил:
«Дал черноту мне сам творец вселенной.
Ты богохульствуешь, глупец надменный!
Пусть внешне безобразен я, как див,
Я сердцем чист, а ты — душою крив!»
Не больше и не меньше не дано мне
Свершить в подлунной, чем предрешено мне.
Ты — море вечных сил, а кто же я?
Перед тобой ничтожна суть моя.
Путь укажи мне, и к добру приду я;
А без тебя в пустыне пропаду я.
Кто даст мне — бедному рабу тщеты —
Для обороны силы — коль не ты?
* * *
Дервиш, ночами каясь до рассвета,
Днем нарушал опять слова обета
И молвил: «Слаб я духом... Снизойди,
Раскаянье, как стену, утверди!»
Завесь мне взоры от всего, что тленно,
Спаси! Да, не пожрет меня геенна!
Я пал лицом во прах, тебе молясь,
И к небу пыль грехов моих взвилась.
Пусть облик милости дождем прольется,
Под ливнем благодатным пыль прибьется.
Я в мире славы не завоевал
И в мир иной пути не отыскал.
Но ты читаешь мысль в сердцах безгласных
И льешь бальзам на язвы душ несчастных.
* * *
Брахман какой-то, что при храме жил,
Языческому идолу служил.
Но чуть отрекся он от заблужденья,
Ему послал всевышний избавленье.
Пока он в размышлении стоял,
Он голосу таинственному внял:
«Пусть в заблужденьи жил старик несчастный,
Пусть он молился идолу напрасно,
Но коль теперь отвергнем мы его,
Сравним мы бога с идолом его!»
Ты сердцем должен к богу прилепиться —
И сохранит тебя его десница.
Тянись к нему просящею рукой,
И не останется рука пустой.
Так, господи, с пустой рукой пришли мы,
К тебе с надеждою одной — пришли мы!
* * *
В мечеть однажды пьяный ворвался
И пал перед михрабом голося:
«Яви, о боже, надо мною чудо,
В небесный рай возьми меня отсюда!»
От мира отрешась, он неустанно
Молился и попал в беду нежданно.
И в прахе капища бедняк в слезах
Упал с мольбой у идола в ногах:
«О боже, помощи подай мне руку.
Я гибну! Сжалься, облегчи мне муку!»
Так он взывал к кумиру своему,
Но облегченья не было ему.
Ведь каменное бога изваянье
И муху отогнать не в состоянье.
И жрец воскликнул, яростью горя:
«Всю жизнь я камню поклонялся зря!
Дай мне теперь в беде моей подмогу,
Не то я обращусь к живому богу!»
Еще он рук от праха не отряс,
Всевидящий его от горя спас.
Искатель истины, что там случился,
Увидя это, духом омрачился.
«Презренный сей невежда, — думал он, —
Еще самообманом опьянен.
Схватил его за ворот :
«Ты осквернил мечеть, собачий сын.
Взгляни, на что лицо твое похоже?
Не пустят в рай с такою гнусной рожей!»
Заплакал тут навзрыд хмельной буян:
«Не тронь меня, ходжа, пускай я пьян!
Ты милости творца понять не можешь,
Ты грешника надежд лишать не можешь!»
Я не молю прощенья, но открой
Врата раскаяния предо мной.
Мой грех велик в сравнении с прощеньем.
Я пристыжен твоим благоволеньем.
Старик, от слабости упавший с ног,
Без помощи подняться бы не смог.
Я старец ослабевший... о, вонми мне,