Мои слова задели Люка и я это почувствовала, он резко выпустил меня из объятий и сел на кровати.
- Май, ты хочешь поругаться напоследок? Это такой способ смягчить расставание?!
- Горю желанием! - я села рядом, - Может ты мне все же перед отъездом расскажешь, почему вы с Мартин разошлись?
- А чего так резко захотелось это знать? Хочешь поковыряться в моем прошлом? Зачем? Мы все друг другу сказали, - он нахмурился и взъерошил свои непослушные волосы.
- Но не убила же она кого-то?! - предположила я.
В свете первых солнечных лучей Люка выглядел почти демонично, он резко встал с кровати и отвернулся к окну.
- Убила… - выдохнул он.
Я сама испугалась не своего вопроса, его ответа, и сейчас пожалела, что вообще подняла такую тяжёлую для любимого тему.
- Считай, ты добилась правды, - он повернулся ко мне и замер, - хочешь знать, я тебе расскажу, но потом не жалей об этом разговоре.
Тогда три года назад, в США, я узнал, что моя жена беременна и для меня это было настоящей радостью, а вот Одри, и ее можно понять, сомневалась. А я окрыленный дурак уже планировал дальнейшую жизнь, с малышом. В первый месяц, как мы узнали, моя мама попала в больницу с инфарктом и мне срочно нужно было на неделю полететь в Париж, чтобы помочь ей, нанять сиделку и уладить пару дел, не терпящих отлагательства. Я с тяжелым сердцем оставил миссис Патраппа, все переживал за ее самочувствие, но она заверила меня, что справится. Я провел напряженную неделю дома, но благо маме было лучше и все запланированное я сделал. Летел в Нью-Йорк довольный и с надеждой.
После моего возвращения Одри выглядела обеспокоенной и болезненной, я стал подозревать, что что-то не так с нашим малышом, но она уверяла меня, что все в порядке. И я в это верил, я уже подыскивал хорошую клинику для родов, хотя срок был по моим подсчётам недель шесть. Не знаю, я очень хотел этого ребенка, наверное, подсознательно, рождение сына или дочки - это спасение для наших отношений. Моя жена сконцентрировалась на работе и с головой ушла в съёмки. Однажды, вернувшись домой, я застал ее с бокалом “Мартини” и за странным разговором. Ещё из коридора я услышал, как она говорила кому-то, что мол, он не знает и пока ему сообщать она не намерена, для нее сейчас в приоритете работа. Я быстро вошёл в гостиную и спросил кто “ОН” и "ЧТО" не должен знать, на что Одри только отставила бокал и начала рыдать, прося у меня прощения. Оказалось, что пока я ездил в Европу, она приняла решение избавиться от ребенка и собиралась признаться в этом позже, когда я пойму, что никакой беременности нет. У нас завязалась серьезная ссора, она кричала, что это ее тело - ее дело, а я негодовал от того, что она даже ничего не сказала и приняла решение единолично и упрекнул, что ее карьера для нее важнее семьи, на что она только хмыкнула.
Сказать, что мне было больно, ничего не сказать. Она убила не только ребенка в угоду своим амбициям (сейчас я осознаю ее мотивы и понимаю, но тогда...) мне такой поступок показался жутким, она убила наши отношения. Я вспылил, наговорил обидных вещей и отправился в бар заглушить свою боль. В пьяном угаре я сел за руль и понесся, куда глаза глядят, за пределы города, где стал виновником большой аварии, благо никто не пострадал, досталось только мне, - я вспомнила его многочисленные мелкие и большие шрамы, - меня буквально собрали по кускам и мне пришлось всему учиться заново: говорить, ходить, самостоятельно есть. Моя реабилитация длилась полгода: если в первое время Одри меня ещё навещала, то потом она отправилась на съёмки в ЛА и потеряла всякий интерес ко мне.
Из больницы я выписался с кучей неоплаченных счетов и раной в сердце, тут же подал на развод. Как оказалось, моей жене такой ход был сейчас не выгоден, тогда ее карьера была на пике, и она отказалась разводиться, аргументируя, что не время и она жалеет меня и все равно любит. Все-таки хорошие у нее пиарщики, подсказали, что семейные ценности в чести у зрителей. Я же настаивал на скорейшем разводе и даже предложил ей большую сумму отступных. Пришлось продать дом в Трувиле, чтобы оплатить больничные счета, но оставшейся суммы должно было хватить на содержание для звезды. Я переехал сначала в Лондон, а потом перебрался в Эдинбург, нашел работу помрежем, поскольку сценаристы тут никому не нужны. Через полгода моего "побега", Одри все же согласилась на развод, в надежде, что ее возьмёт замуж очередной звездный любовник, деньги она, впрочем, тоже взяла, утверждая, что я ей должен моральную компенсацию. Но я не жалею, я бы заплатил в десять раз больше, чтоб закрыть вопрос с разводом. Мои чувства и состояние давай оставим за скобками, я и так уже наговорил достаточно. А забыл сказать! Одним из условий нашего развода было то, что я не афиширую нашу связь и не даю интервью, а ее пиарщики стирают обо мне всю информацию, вроде меня не было и вовсе, оказывается, это вполне возможно при правильном подходе и солидных капиталовложениях. Ты удовлетворена?