Я только что совершенно откровенно намекнул на возможность участия Маранцано в случившемся. Вернее, даже не намекнул, а очень конкретно ткнул пальцем.
Эта идея, кстати, пришла мне в голову только сейчас, после слов самого мафиози о складах. По сути я дал толчок двум донам ненавидеть друг друга еще больше. Да, Массерия прекрасно понимает и знает, откуда взялись фараоны. Лучано, наверное, тоже в курсе. Но остальные… Остальные-то ни черта не знают.
Ну и сам Маранцано, конечно, пребывал в состоянии тихого офигевания. Тут еще дело вот в чем. Мафиози прекрасно понимал, вернее, думал, что понимает — обычный, мелкий сопляк не рискнул бы произнести нечто подобное вслух. А я произнёс. Значит, инициатором этого может быть Массерия, которые вот так играючи решил выставить соперника крайним.
Маранцано побагровел. Даже не так. Маранцано сначала пошел пятнами, а потом волна удушающей ярости начала медленно подниматься вверх, заливая шею мафиозного босса, его упитанное лицо малиновым цветом.
— Как ты смеешь, щенок! — Он оперся руками о столешницу и начал медленно вставать на ноги. Охранники, стоявшие в углах, еле заметно напряглись.
Однако, накалившаяся до предела ситуация внезапно свернула в сторону, которая для меня, скажу честно, стала полной неожиданностью.
Маранцано перебил один из «гостей», идентифицированных мною, как советники мафиозных боссов.
Это был мужчина, с полностью седой головой, с лицом, изборожденным морщинами. Он до этого молча курил сигару, но теперь начал вдруг пристально вглядываться в мое лицо.
— Джо, — медленно проговорил он, толкнув локтем соседа. — Ты ничего не замечаешь? Приглядись к парню. Прямо как на фотографию гляжу… Та же стойка. Тот же взгляд. Вылитый Винченцо. Винченцо Скализе. Просто жутко.
Воздух в комнате словно застыл. Все взгляды снова прилипли ко мне, но теперь в них читалось не просто любопытство, а шок и недоумение.
Глава вторая
О мертвых или хорошо, или никак
Седовласый высказался и замолчал. Остальные тоже не произносили ни слова, но при этом все взгляды, прежде выражавшие скуку, высокомерие или простую настороженность, как по команде, сосредоточились на мне.
Теперь мою скромную физиономию, которая всего лишь пять минут назад была не особо интересна некоторым из присутствующих, разглядывали настолько пристально, что мне стало максимально неуютно.
Чувствовал себя лошадью на рынке, честное слово. Даже парни, выполнявшие роль охраны, оживились в своих углах. Им явно нетерпелось увидеть продолжение этого весьма неожиданного и странного спектакля.
При этом я видел, как напряглись лица гангстеров, сидевших за столом. Они пытались переварить услышанное и понять, насколько предположение седого соответствует правде.
А вот Маранцано резко передумал гневаться. Его ярость мгновенно испарилась, сменившись жгучим любопытством. Он, так и не встав на ноги, медленно, почти театрально, опустился обратно в кресло, затем откинулся на спинку и принялся внимательно изучать мое лицо. Я чувствовал его взгляд буквально физически. Такое ощущение, будто мою физиономию щупали холодные, липкие пальцы.
Сильнее остальных, как ни странно, напрягся Лакки Лучано. Он буквально окаменел. Его скулы заострились, желваки ходили туда-сюда. По-моему, этот тип готов был схватить пистолет, и выпустить парочку пуль мне в лоб
Лучано, в отличие от «коллег», смотрел на меня не с ожиданием, не с выражением любопытства. В его глазах плескалась самая настоящая ненависть. Не слишком ли много чести для обычного пацана, коим я по факту и являюсь?
Пауза затягивалась, атмосфера становилась все более напряжённой. Мафиози молчали, ожидая моего ответа. Я тоже молчал, ожидая знака от вселенной. Проблема в том, что вселенная вообще не торопилась мне помогать.
Просто конкретно в данный момент было непонятно, моя схожесть с дядюшкой Винни — это минус или плюс.
— Винченцо Скализе…— Заговорил, наконец, Маранцано.
Видимо, ему надоело сидеть в гробовой тишине. Жгучий интерес, распирающий Сальваторе, подтолкнул его к действиям. Он произнес имя дядюшки, смакуя его как очень вкусное вино, наслаждаясь каждой буковкой.
— Старый Винни… — Маранцано усмехнулся, — А ведь и правда… Чертовски похож. Я сразу не заметил. Тот же взгляд. Та же манера говорить… Хм…Тогда понятно, почему пацан начал раздражать меня с первых минут… Ощущение было, будто камешек попал в ботинок. Не для кого не секрет, мы с Винченцо, мягко говоря, друг друга недолюбливали. Думаю, именно поэтому лицо мальчишки показалось мне чрезвычайно наглым. Оно такое же самоуверенное, как у старины Винни.