— А вот и ты наконец, — нахмурился Брэйди, когда Сьюзи открыла дверь. — Ты знаешь, который час? Ты знаешь, какой сегодня день? Ты хотя бы знаешь, где моя речь? — Брэйди шагнул ей навстречу.
— Да, да, да, знаю. Прости. Я не могу, — сказала она, ставя на шкафчик дымящийся стаканчик и промокая салфеткой пятно на юбке. — Я просто не могу быть хорошим секретарем и хорошей матерью одновременно. Я говорила тебе, что не могу. Я говорила, что хочу уволиться. Я говорила…
— Помолчи. Просто закрой рот. — Брэйди схватил ее за плечи. — Ты — не хороший секретарь. Ты — потрясающий секретарь. И, думаю, замечательная мать. И я точно знаю, что гораздо труднее быть хорошей матерью и одновременно хорошей официанткой. Так почему бы не отбросить эту безумную идею и не остаться со мной?
Брэйди одарил ее своей обаятельной лукавой улыбкой, и она почти сдалась. Почти, но не окончательно.
Высвободившись, Сьюзи напомнила себе о своих целях и недоверчиво спросила:
— Остаться здесь с тобой? До каких пор? Пока ты не уйдешь в отставку? Пока Тревис не уедет в колледж? Пока я не состарюсь и не поседею и мне даже не с кем будет разделить свою крохотную пенсию? Нет уж, спасибо.
Брэйди прислонился к столу и внимательно посмотрел на нее. Наверное, пытался представить ее белокурые кудри седыми, морщинки вокруг глаз… Он явно забыл о речи, которую должен произнести в клубе.
— И что же ты будешь делать, когда Тревис уедет в колледж? Чем займешься, когда станешь старой и седой?
— Это зависит от многого, — задумчиво сказала Сьюзи, хватая стаканчик и отхлебывая кофе. — От мужа, который у меня появится, например. Может, мы отправимся путешествовать по стране в трейлере или, может, будем сидеть на веранде в качалках и играть в карты.
Брэйди замотал головой, словно пытаясь избавиться от нарисованной ею картины.
— Карты, качалка. Муж. Твой будущий муж. Я не знал, что ты играешь в карты.
— Не играю, но могу научиться. Если он захочет. Мой муж то есть.
— Муж, муж. Тебе не кажется, что это стало навязчивой идеей?
— Называй это навязчивой идеей, если хочешь. Я называю это целеустремленностью. Я хочу, чтобы у моего сына был отец. Что в этом плохого?
— Конечно, ничего плохого. Расслабься. Пусть все случится естественно. Не надо превращать поиски мужа в… в кампанию.
Сьюзи швырнула пустой стаканчик в мусорную корзину.
— Но это и есть кампания. Для меня это так же важно, как твоя избирательная кампания для тебя. Я же не подвергаю сомнению твои мотивы, я их уважаю. Я помогаю тебе добиться твоей цели.
— И за это я тебе плачу, — сухо напомнил он.
— Да, да, ты платишь мне, и я тебе благодарна. — Сьюзи прошла к двери своего кабинета, обернулась. — Между прочим, что ты станешь делать, когда я буду отдыхать в своей качалке? Представляю разбросанные повсюду бумаги. Твою бедную запуганную секретаршу, пытающуюся навести в них порядок.
— Запуганную? Я тебя запугиваю?
— Нет. Но только потому, что я тебе этого не позволяю.
— Вот поэтому тебе и не следует уходить. Ты — единственный человек, который может со мной справиться.
Сьюзи открыла было рот, чтобы возразить, но Брэйди опередил ее:
— Где моя речь?
Сьюзи нашла и речь, и галстук, который Брэйди должен был надеть. Она отчистила пятно со своей юбки и всю дорогу до городского спортивно-развлекательного комплекса терпеливо слушала, как Брэйди повторяет свою речь. Она смотрела, как он ведет машину и говорит одновременно, слушала и снова удивлялась, как кто-нибудь может не проголосовать за него. Он так энергичен, так искренен в своих стараниях улучшить жизнь людей в их городке. Ему можно довериться, на него можно положиться, опереться.
И у него не просто красивое, у него мужественное, волевое лицо. В его взгляде сквозит скепсис, но в то же время и бесконечное терпение. Сломанный нос — результат драки с наркоторговцем в той, другой жизни, до того как он приехал в Хармони. Улыбчивый рот. Брэйди умеет посмеяться и над собой, и над нелепостями жизни. Да, если она не найдет подходящего жениха, то останется с ним.
Брэйди почувствовал ее взгляд, умолк и взглянул на нее, пропустив поворот на Форест-авеню.
— В чем дело? Что случилось?
— Ничего. Я просто думала, что ты не должен волноваться. Ты обязательно выиграешь эти выборы.
— Да, конечно. Ты говоришь это, чтобы удрать от меня.