Был самый конец ноября 1994 г., и в Восточно-Казахстанской области уже лежал снег. Поэтому в вагоне ещё хоть что-то было видно. По крайней мере, мимо стаканов мы как-то ни разу не промахнулись… Весь следующий день нашей дороги прошёл как-то ни шатко, ни валко, а самое интересное началось, когда снова стемнело. За Аягузом снег плавно кончился, и в нашем вагоне уже действительно не стало видно вообще ничего! В Актогае я выскочил под чисто летним проливным дождём, но при температурке всего в плюс три градуса на перрон, и заорал на бабок-торговок: «Отдам 400 тенге за одну свечку!!!»
Бабки, увидев наш абсолютно тёмный вагон, наскоро собрали «оперативку», и одна из них метнулась домой. Но вернуться не успела – поезд отправился.
К Виктору пришёл собственной персоной бригадир поезда, но Виктор-то от нас с Кайратом уже не вылазил, и при свете бригадирского аккумуляторного фонаря мы продолжали квасить. Потом шеф куда-то исчез, и вскоре вернулся для того, чтобы позвать нас в вагон-ресторан. Пошли, и несмотря на то, что нам бы подали всё, что угодно, скромненько ограничились одной бутылкой водки и пельменями. И в это время в ресторане чуть не случился пожар: на кухне задымили какие-то провода под плитой, и повар, не разбираясь особо, что к чему, ливанул под плиту всю кастрюлю с бульоном. Дымить перестало, но свет отрубился и в этом вагоне!
Сюжет уже становился достойным пера Горина, Брагинского и Рязанова. Мы допили бригадирский пузырь и вернулись к себе. Поезд остановился в Мулалах. На станции и во всём посёлке света тоже не было. Светофоры, правда, горели – где-то за зданием вокзальчика слышалось тарахтенье дизельного движка. А мимо нашего купе в этот самый момент как раз пробегал поездной электромеханик. Виктор тупо отобрал у него аккумуляторный фонарь, повесил на крючке над полкой и мы сели пить чай…
Утром, ближе к Капчагаю, стало светло! Как это было классно!!! По всему поезду шли мужик с бабой и предлагали сдать им пустые бутылки. Но за них они давали не деньги, а грузинские мандарины! Такой вот бизнес… Мы пособирали по всему купе около десятка бутылок из-под водки и пива, и получили взамен килограмм этих мандаринов в пакетике! Чем и «похмелились»…
Когда заехали в Алматы, Кайрат почему-то никуда не стал собираться – у него уже возникли какие-то тёплые и нежные чувства к нашей проводнице «Пчёлке» Майе, причём, кажется, взаимные! Когда мы с Виктором вылезли на Алма-Ате II из поезда, и решили ещё прямо там же вдарить по кружечке пивка, «телевизионный деятель искусств» (кросаффчег!) уехал в пустом вагоне в «отстойник» вместе со своей новой возлюбленной.
Была бы только ночка…
Конец