- Позволю себе несколько слов сказать о статье инженеров Горбачева и Торопова, - начал Пастухов. - Она излишне резка, ей недостает такта. Конечно, абсурд, что в советском учреждении засилие бюрократизма. Но меня другое смущает. Новая модель станка вряд ли найдет применение в нашей промышленности. Сейчас, как мы знаем, идет узкая специализация профилей металлорежущих станков. Очевидно, эти соображения и имели в виду работники главка.
- Значит, товарищ Пастухов, вы не одобряете самое идею, станка? - спросил секретарь райкома, сравнительно молодой человек в темном костюме в бордовом галстуке.
- Я только хотел подчеркнуть, что в промышленности такой станок не найдет широкого применения
- Но ведь ваш завод приступил к серийному выпуску примерно такой же модели станка, - заметил работник горкома.
- Да, приступил. Но перспектив у этого станка я не вижу, - ответил Пастухов.
- Разрешите мне сказать, - попросил слово Брусков. На заводе он считался одним из способных инженеров. - Мне, как члену заводского бюро рационализации и изобретений, не раз приходилось иметь дело с моделью станка Горбачева и Торопова. Она у нас была одобрена, в том числе и уважаемым Иваном Леонтьевичем. Правда, он и тогда не высказал особого энтузиазма. Сейчас он выдвинул новую мысль: есть ли острая нужда в таком станке? Согласен, что для больших заводов в нем нет нужды. Но у нас в стране десятки, сотни тысяч небольших заводов, ремонтных мастерских. Колхозы и совхозы за такой станок скажут нам спасибо. Ремонтные мастерские вместо пяти-шести различного назначения станков могут иметь один, универсальный. При дополнительном оборудовании он может выполнять в два раза больше операций. Вот в чем ценность новой модели станка наших коллег.
Потом слово попросил Тараненко.
- Я - человек беспартийный, не берусь судить о работе главка, а министерства тем более. Скажу только, что отдел изобретательства нашего главка работает слабо Примером может служить модель УТС-258…
- Вы же подписали технический проект, - напомнил Ломакин.
- Як же его, черта, не подпишешь, если нажимают сверху.
Раздался смех.
- А насчет станка наших товарищей я так скажу: они у кого-то в главке отнимают кусок хлеба. Отсюда и пошла вся волокита. Даже начальника главка втравили в это дело. Я давно знаю его. Хороший человек, прекрасный специалист. А вот почитал его статейку, и ума не приложу, как это могло случиться. Не верится, что он писал ее своей рукой.
Тараненко помолчал и не без подковырки заключил:
- Изобретение Горбачева и Торопова - это ценная находка. Но вы понимаете, что значит похерить модель УТС-258? Это пустить на ветер миллионы рублей государственных денег. На кого мы спишем убытки? На работников главка?
Тараненко еще раз подтвердил догадку Николая и Василия, что в главке Зимин искусственно создал эту историю со станком.
Партийный комитет вынес решение: поддержать изобретателей перед главком и министерством. Но авторам станка не везло. Ломакин не успел оформить протокол заседания, заболел, и больше недели не вы ходил на работу.
Пружина продолжала закручиваться все туже. Из главка позвонили Пышкину, чтобы он срочно выслал производственную характеристику инженера Горбачева. Пышкин поручил сделать это Пастухову, тот на писал ее в сдержанных тонах, мол, с работой справляется, подготовка достаточная, но в работе горяч и опрометчив.
Потом Пышкину позвонили из редакции отраслевой газеты и сообщили, что в ответ на статью замести теля министра в редакцию поступило письмо, в котором Горбачева и Торопова обвиняют чуть ли не в присвоении чужого изобретения. Письмо подписали изобретатели станка УТС-258. Редакция просила срочно внести ясность в этот вопрос и прислать свои соображения. Позже из главка приехала комиссия, чтобы на месте разобраться в скандальной истории изобретения. В тот же день из главка позвонили, чтобы дирекция и партийная организация обсудили бестактный поступок инженера Горбачева, написавшего грубые письма руководящим товарищам.
Один из членов комиссии познакомил Пышкина с материалами, очень плохо характеризующими Горбачева. Кому-то понадобилось вытащить на свет старую историю с исключением Горбачева из института. Авторы станка УТС-258 на имя директора прислали письмо, в котором обвиняли Горбачева и Торопова в нечистоплотности, возмущались, протестовали, требовали принять меры и сообщить им.
Работник отдела изобретений, главка Виктор Максимович позвонил Пышкину и сказал, что поведение Горбачева, его пасквильные письма в адрес руководящих товарищей главка и министерства вызвали нехорошую реакцию. Посоветовал как можно скорее избавиться от Горбачева.
Пышкин рвал и метал, ему надоела уже вся эта возня вокруг Горбачева и его изобретения. Он с нетерпением ожидал, когда выздоровеет Ломакин, чтобы познакомить его с материалами о Горбачеве. Если он безрассудно полез в драку с работниками главка и министерства, то что же можно в будущем ожидать от него здесь, на заводе. Комиссия не внесла ясности в развитие конфликта, а еще больше запутала и обострила все. Она сделала свое дело: подготовила почву для увольнения Горбачева. Пышкину казалось, - что она для этого и приезжала на завод.
Геннадия Трофимовича больше всего беспокоило то, что в серийное производство пошел заведомо некачественный станок. Это прежде всего лежало на его совести, хоть с формальной стороны все обстояло благополучно. Если снимут с производства станок, а этого можно ожидать, вот тут-то и даст знать о себе Горбачев.
ДОКТОР РАКИТИНА
Николай вот уже несколько дней чувствовал недомогание, и сегодня пришел домой пораньше, чтобы хорошенько выспаться. Осмотрел комнату, и на душе, стало беспокойно и грустно.