Посылат Ильюшенька Добрынюшку
А приздынуть тут горючий камешек.
Скочил-то тут Добрынюшка Микитинич,
Хватил он этот камень, здынул его,
Здынул-то только до колен-то он,
А больше-то Добрынюшка не мог здынуть,
А бросил этот камень на сыру землю.
Подскакивал тут Илья Муромец,
Здынул он этот камень до пояса,
Больше-то Ильюшенька не мог здынуть.
Как этот старичок тут подхаживал
А этот-то он камешек покатывал,
А сам он камешку выговаривал:
«А где-то был горючий белый камешек,
А стань-ко тут удалый добрый молодец,
А молодой Михайло Потык сын Иванович.
Подлегчись-ко, Михайлушко, легки́м-легко!»
Взимал-то он да кинул через плечо,
А назади стал удалый добрый молодец,
Молодой Михайло Потык сын Иванович.
Как тут-то старичок им спроговорит:
«Ай же вы богатыри русские!
А я-то есть Микола Можайскии,
А я вам пособляю за веру-отечество
А я-то вам, русскиим богатырям».
Да старичка только они и видели.
Как строили они тут часовенку
Тому они Миколе Можайскому.
Как тут Михайло сын Иванович
А говорит-то им таково слово:
«Ах же мои братьица крестовые!
А где-то есть моя молода жена,
А тая-то ведь Марья Лебедь белая?»
Как говорят они таково слово:
«Твоя-та еще молода жена
Замуж пошла за царя за Ивана за Окульева».
Как говорит он им таково слово:
«Поедемте-ко мы, братцы, вслед с угоною».
Как говорят они таково слово:
«Не честь-то нам хвала молодецкая
Идти нам за чужой-то за бабою.
Как мы-то за тобой, добрый молодец,
Идем-то мы да вслед с угоною.
Поди-ко ты один, добрый молодец,
А ничего не следуй-ко, не спрашивай,
А отсеки царю ты буйну голову,
Возьми ты Марью Лебедь белую».
Как скоро шел Михайло Иванович
А приходил в землю Сарацинскую;
Идет-то он к палатам ко царскиим.
Увидала тая Марья Лебедь белая,
Как налила питей она сонныих
А тую эту чару зелена вина,
Сама тут говорит таково слово:
«Прекрасныи ты царь Иван Окульевич!
А не отсек Михайлу буйной головы,
А ноне Михайлушко живой-то стал».
Как тут она подходит близешенько
А клонится Михайлу понизешенько:
«А ты молодой Михайло Потык сын Иванович!
Силом увез прекрасный царь Иван Окульевич.
Как нонечку еще было теперечку
Меженный день не может жив-то быть
А без того без красного без солнышка,
Так я без тебя, молодой Михайло Потык сын Иванович,
А не могу-то я ведь жива быть,
А жива быть, не могу-то ни есть ни пить.
Теперь твои уста были печальные,
А ты-то во великой во кручинушке, —
А выпей-ко с тоски ты, со досадушки
А нонечку как чару зелена вина».
Как выпил-то он чару, по другой душа горит,
А другую выпил, еще третью вслед.
Напился тут Михайлушко допьяна,
Пал он тут на матушку на сыру землю.
Как этая тут Марья Лебедь белая
А говорит-промолвит таково слово:
«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!
А отсеки Михайлу буйну голову».
Говорит-то царь таково слово:
«Да ай же ты, Марья Лебедь белая!
Не честь-то мне хвала молодецкая
Бить-то мне сонного что мертвого,
Лучше пусть проспится, прохмелится, протверезится,
А буду бить его я ведь войском тем
А силушкой своей да я великою.
Как я его побью, мне будет честь-хвала
По всей Орде, по всей вселенныи».
Как тут-то Марья Лебедь белая
Бежала ведь скоро в кузницу,
Сковала она да пять гвоздей,
Взимала она молот три пуда тут,
Хватила тут Михайла под пазухи,
Стащила его к стене-то городовыя,
Распялила Михайла она на́ стену,
Забила ему в ногу да гвоздь она,
А в другую забила другой она,
А в руку-то забила она, в другую так,
А пятой-то гвоздь она обранивала.
Тут она Михайлушка Ивановича
Ударила ведь молотом в бело лицо,
Облился-то он кровью горючею.