У прекрасного царя Ивана Окульева
А была-то сестрица да ро́дная,
А та эта Настасья Окульевна.
Пошла она гулять по городу,
Приходит ко стене к городовыя,
Смотрит: задернута черная за́веса:
Завешан тут Михайлушко Иванович.
Как тут она завесы отдернула,
Смотрит на Михайлушку Потыка.
Тут он прохмелился, добрый молодец,
Как она ему воспрого́ворит:
«Молодой Михайло Потык сын Иванович!
Возьмешь ли ты меня за себя замуж?
А я бы-то тебя да избавила
А от той от смерти от напрасныя». —
«Да ай же ты, Настасья Окульевна!
А я возьму тебя за себя замуж».
А клал-то он тут заповедь великую,
Как этая Настасья тут Окульевна
Скорым-скоро бежала в кузницу,
Взимала она клещи там железные,
Отдирала от стены городовыя
А молода Михайлушку Потыка.
Взимала там она с тюрьмы грешника,
На место да прибила на стену городовую,
Где висел Михайлушко Иванович.
А утащила тут Михайлушка Потыка
В особый-то покой да в потайныи.
Как взяла она снадобей здравныих,
Скорым-скоро излечила тут Михайлушка.
Сама тут говорит таково слово:
«Ай же ты, Михайло сын Иванович!
А наб-то тебе латы и кольчугу нынь,
А наб-то тебе да саблю вострую,
А палицу еще да богатырскую,
А наб-то тебе да добра коня?» —
«Ай же ты, Настасья Окульевна!
А надо-нужно мне-ка, надо ведь».
Тут она да скорым-скоро, скорешенько
Приходит да ко братцу ро́дному:
«Ай же ты, мой братец родимыи,
Прекрасный ты царь Иван Окульевич!
А я-то красна девушка нездрава есть.
Ночесь мне во сне-ви́деньи казалося,
Как дал ты мне-то добра коня,
А латы-те мне да кольчуги-те,
А палицу еще богатырскую,
Саблю-то во-третьиих вострую,
Да здрава-то бы стала красна девушка».
Как он ей давал латы еще да кольчуги-те,
А палицу еще богатырскую,
Давает в-третьих саблю вострую,
Давал он ей еще тут добра коня,
Доброго коня богатырского.
Как тут она сокрутилась, обладилась,
Обседлала коня богатырского,
Как отъезжала она на чисто поле,
Говорила-то Михайлушку Потыку,
Как говорила она ему в потай еще:
«Приди-ко ты, Михайло, на чисто поле,
А дам я тебе да добра коня,
А дам я тебе латы, кольчуги все,
А палицу еще богатырскую,
А саблю еще дам я те вострую».
Отходил Михайло на чисто поле.
Приезжает Настасья Окульевна
На тое на широко на чисто поле
А ко тому Михайлушку к Потыку
А подават скоро ему добра коня,
Палицу свою богатырскую,
А латы-те, кольчуги богатырские,
А саблю-ту еще она вострую.
Сокрутился тут Михайлушко богатырем.
Как тут эта Настасья Окульевна
Бежала-то она назад домой скоры́м-скоро,
Приходит-то ко братцу ко ро́дному:
«Благодарим тебя, братец мой родимыи!
Дал-то ведь ты мне добра коня,
А палицу ты мне богатырскую,
А саблю ты мне да вострую,
А съездила я ведь, прогулялася,
Стала здрава я ведь нонче красна девушка».
Сама она подвыстала на печку тут.
Едет молодой Михайло Потык сын Иванович,
Едет на том на добром коне.
Увидала тая Марья Лебедь белая,
Как подъезжает Михайло сын Иванович,
Ко той ко палате ко царския.
Как говорит-то Марья Лебедь белая:
«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!
Сгубила нас сестра твоя родная,
А эта Настасья Окульевна».
Как тут эта Настасья Окульевна
Скоро она с печки опущалася.
Как та да Марья Лебедь белая
А налила питей опять сонныих,
А налила она тут, подходит-то
А ко тому Михайлушку Потыку:
«Молодой Михайло Потык сын Иванович!
Не может-то меженый день жить-то быть,
А жить-то быть без красного без солнышка,
А так я без тебя, молодой Михайло сын Иванович,
Не могу-то я ведь жива быть,
Ни есть, ни пить, ни жива быть.
Как теперь твои уста печальные,
Печальные уста да кручинные:
А выпей-ко ты чару зелена вина
Со той со тоски, со досадушки,
А со досады с той со великия».
А просит-то она во слезах его
А во тех во слезах во великиих.
Михайлушко Потык сын Иванович
Занес-то праву руку за чарочку, —
Как тут эта Настасья Окульевна
А толкнула она его под руку,
Улетела тая чара далекохонько.
Тут молодой Михайло Потык сын Иванович
Наперед отсек-то Марье буйну голову,
Потом отсек царю прекрасному Ивану Окульеву.
А только-то ведь им тут славы поют.
Как скоро взял Настасью Окульевну,
А взял он ведь ее за себя замуж, —
Пошли они во церковь во божию,
Приняли они тут златы венцы.
Придался тут Михайлушко на царство-то,
А стал-то тут Михайлушко царить-то жить
А лучше-то он старого да лучше прежнего.