Корабельщички ходят по городу по Ко́рсуню,
Они думают-то думушку за единую,
За едину-ту думу промежду́ собой.
А да купили они чернил, бумаг,
А писали они да ярлыки скорописчаты
Что тому же князю Глебу Володьему:
«Уж ты гой, ты князь Глеб сын Володьевич!
Уж как падала погодушка со синя́ моря;
Заметало нас под город под Корсунь же.
А во том же было городе во Ко́рсуне
Ни царя не было, ни царевича,
Ни короля не было и ни королевича,
А ни князя не было и ни княжевича, —
Как княжила Маринка дочь Кайда́ловна;
Еретица она была, безбожница.
Мы в гавань заходили, брала с нас пошлину,
А паруса ронили — брала пошлину,
Якори бросали — брала пошлину,
Шлюпки на́ воду спускали — брала пошлину,
Уж мы в шлюпочки садились — брала пошлину,
А как к пло́ту приставали — плотово́ брала,
А как по мо́сту шли, дак мостово́ брала,
А в таможню заходили — не протамо́жила.
Да взяла она дани-пошлины сорок тысячей,
А взяла у нас трои перчаточки —
Везены́ были тебе, князю, в подареньице:
А как первые перчатки во пятьсот рублей,
А вторые перчатки в целу тысячу,
А третьим перчаткам цены не́ было».
Они скоро писали, запечатали,
Отослали князю Глебу Володьеву.
А тут скоро пришли ярлыки к нему,
Он их скоро распечатывал, просматривал.
Как его же сердечко было неуступчиво;
Разъярилось его сердце богатырское.
Брал свою золоту трубу разрывчату,
Выходил-то скоро на красно крыльцо косящето,
Он кричал-то, зычал зычным голосом,
Зычным голосом да во всю голову:
«Уж вы гой еси, дружины мои хоробрые!
Уж скоро вы седлайте-уздайте добрых коней,
Уж вы скоро, легко скачите на добрых коней,
Выезжайте вы скоро да на чисто поле».
Как услыхали его дружья́-братья́-това́рищи,
Они скоро-то добрых коней да собирали же,
Седлали-уздали они добрых коней,
Да скоро садились на добрых коней,
А из города поехали не воротами,
Не воротами-то ехали, не широкими,
А скакали через стену городо́вую.
Выезжала-то дружина на чисто́ поле,
А как съехалось дружины тридцать тысячей.
Выезжал-то князь Глеб сударь Володьевич
Со своими дружиночками хоробрыми;
Прибирал он дружины всё хоробрые,
Чтобы были все да одного росту,
А да голос к голосу да волос к волосу;
Из тридцать тысяч выбрал триста добрых мо́лодцев,
Их-то голос к голосу да волос к волосу:
«Уж вы поедемте, дружина моя хоробрая,
А ко тому-то славну городу ко Корсуню,
А ко той же Марине дочери Кайдаловне,
А ко той же Маринке, еретице да безбожнице».
Как садились они на добрых коней,
Поехали они путем-дорогою.
Как доехали они до города до Ко́рсуня,
Становил-то Глеб своего добра коня:
«Уж вы гой еси, дружина моя хоробрая!
Соходите вы скоро со добрых коней,
Становите вы шатры полотняные,
Да спите-ко, лежите во белы́х шатрах,
Держите караулы крепкие и строгие;
Слушайте — неровно зазвенит сабля вострая,
Заскрипят да мои плечи богатырские, —
Поезжайте-ко ко городу ко Корсуню,
А скачите вы через стену городо́вую,
Уж вы бейте-ко по городу старого и малого,
Ни единого не оставляйте вы на се́мена.
Я поеду топерече ко городу ко Корсуню,
К той Маринке дочери Кайдаловне».