Садился сам во золот стул,
Он писал ярлыки скорописные,
Посылал их с Мишаточкой в Чернигов-град.
Тут поехал Мишаточка в Чернигов-град
Прямо ко двору ко Данилину и ко терему Василисину.
На двор-от въезжает безопасочно,
Во палатушку входит безобсылочно.
Тут возговорит Василиса Никулична:
«Ты невежа, ты невежа, неотецкий сын!
Для чего ты, невежа, эдак делаешь?
Ты на двор-от въезжаешь безопасочно,
В палатушку входишь безобсылочно?»
Ответ держит Мишаточка Путятин сын:
«Ох ты гой еси, Василиса Никулична!
Не своей я волей к вам в гости зашел,
Прислал меня сам батюшка Володимир-князь
Со теми ярлыками скорописными».
Положил ярлычки, сам вон пошел.
Стала Василиса ярлыки пересматривать:
Заливалася она горючми слезми.
Скидыва́ла с себя платье цветное,
Надевала на себя платье молодецкое,
Села на добра коня, поехала во чисто поле
Искать мила дружка свого Данилушка.
Нашла она Данилу свет Денисьича,
Возговорит ему таково слово:
«Ты надеженька, надежа, мой сердечный друг,
Да уж молодой Данила Денисьевич!
Что останное нам с тобой свиданьице!
Поедем-ка с тобою к широку двору».
Тут возговорит Данила Денисьевич:
«Ох ты гой еси, Василисушка Никулична!
Погуляем-ка в остатки по чисту полю,
Побьем с тобой гуськов да лебедушек!»
Погулявши, поехали к широку двору.
Возговорит Данила свет Денисьевич:
«Внеси-ка мне малый колчан каленых стрел».
Несет она большой колчан каленых стрел, —
Возговорит Данилушка Денисьевич:
«Ты невежа, ты невежа, неотецка дочь!
Чего ради, ты невежа, ослуша́ешься?
Аль не чаешь над собою большего?»
Василисушка на это не прогневалась
И возговорит ему таково слово:
«Ты надеженька, мой сердечный друг,
Да уж молодой Данилушка Денисьевич!
Лишняя стрелочка тебе приго́дится:
Пойдет она не по князе, не по боярине,
А по свом брате богатыре».
Поехал Данила во чисто поле,
Что во те луга Леванидовы,
Что ко ключику ко гремячему,
И к колодезю приехал ко студеному.
Берет Данила трубоньку подзорную,
Глядит ко городу ко Киеву:
Не белы снеги забелелися,
Не черные грязи зачернелися:
Забелелася, зачернелася сила русская
На того ли на Данилу на Денисьича.
Тут заплакал Данила горючми слезми,
Возговорит он таково слово:
«Знать, гораздо я князю стал ненадобен,
Знать, Володимиру не слуга я был!»
Берет Данила саблю боёвую,
Прирубил Денисьич силу русскую.
Погодя того времечко манешенько,
Берет Данила трубочку подзорную,
Глядит ко городу ко Киеву:
Не два слона в чистом поле сло́нятся,
Не два сыры дуба шатаются,
Слонятся-шатаются два богатыря
На того ли на Данилу на Денисьича:
Его родной брат Никита Денисьевич
И названый брат Добрыня Никитович.
Тут заплакал Данила горючми слезми:
«Уж и вправду, знать, на меня господь прогневался,
Володимир-князь на удалого осе́рдился!»
Тут возговорит Данила Денисьевич:
«Еще где это слыхано, где видано:
Брат на брата со боем идет?!»
Берет Данила свое востро́ копье,
Тупым концом втыкат во сыру землю,
А на вострый конец сам упал;
Спорол себе Данила груди белые,
Покрыл себе Денисьич очи ясные.