— Я все потеряю, — глухо проговорил Джеми.
— Вот и хорошо, — сказала она, не веря ему ни на грош. — Возможно, если ты и потеряешь кое-что, то в дальнейшем научишься беречь то, что имеешь!
— Как ты можешь быть такой жестокой?! — Он задохнулся от возмущения и, оторвав свою неповрежденную руку от синяка на лице, обиженно смотрел на нее. Он просто не мог поверить, что на этот раз она подвела его. — Ты стала жестокой, Марни, — упрекнул он ее, впервые в жизни она увидела неприязненный взгляд на лице человека, бывшего ее единственным близким родственником. — Это все твои дела с Гаем сделали тебя такой.
— Послушай, вздохнула она, слегка смягчаясь, поскольку Джеми был прав: она действительно стала жестокой, но это была необходимая самозащита. В то же время ей не хотелось делать больно Джеми. Она терпеть не могла, когда кому-нибудь причиняли боль. — Возможно, я смогу достать тысяч десять к завтрашнему дню, если тебе это поможет.
— Капля в море, — буркнул он безо всякого чувства благодарности, и его сестру опять охватил гнев.
— Так чего же ты от меня ждешь? — закричала она. — Чтобы я ради тебя продала свою душу?
А ведь так оно и будет, если она еще раз обратится к Гаю за деньгами. В уплату он потребует ее душу.
Джеми покачал головой.
— Господи, ты заставляешь меня чувствовать себя последним подлецом.
— Ну, это уже что-то, — она вздохнула. — Ну почему ты не думаешь, прежде чем действовать, Джеми? — она с несчастным видом подошла к нему и тронула его за плечо. Ее темно-синие глаза, ловившие его взгляд, были наполнены досадой и сожалением. — Как можно было ехать на такой дорогой машине, не застраховав ее!
Презрение, слышавшееся в ее голосе, заставило его съежиться еще сильнее.
— Я перегонял машину владельцу, — пытался оправдаться он. — Я никак не ожидал, что этот вонючий грузовик врежется мне прямо вбок!
— Но ведь как раз для того и существует страховка, — с издевкой произнесла его сестра, — чтобы оградить себя от таких неожиданностей.
Ее брат был специалистом по восстановлению очень редких и очень дорогих старинных автомобилей. Возможно, это было его единственным достижением в жизни — это и еще то, что ему удалось завоевать любовь самой очаровательной и милой девушки на свете и жениться на ней. И его любовь, и увлечение техникой были совершенно беспредельными. Марни не раз наблюдала, как он с полным самозабвением разбирает на части, а затем собирает снова все, что угодно, — от старой детской коляски до первой модели «роллс-ройса».
— У Гая есть «Ягуар ХК 140Дропхенд» 1955 года, такой же, как и тот, что я разбил, — Джеми никогда не сдавался так просто и теперь говорил о том, что она уже и так вспомнила. — Если бы ты его попросила, он мог бы мне продать его в рассрочку.
У Гая был целый гараж скоростных автомобилей. Это была его страсть — обладать машинами, под капотами которых прячется внушающая трепет мощь. Бывший участник «Формулы-1» и бывший чемпион мира, он обожал скорость, и это когда-то сильно беспокоило Марни. В игре со смертью при скорости почти двести километров в час было что-то завораживающее. Несколько раз Гай брал ее с собой, чтобы она могла вместе с ним насладиться этим волнующим чувством, его смуглое лицо горело возбуждением, глаза сияли, губы растягивались в дьявольской улыбке. И он смотрел на нее — слишком часто, чтобы она чувствовала себя спокойно, — смотрел в ее расширявшиеся от ужаса и возбуждения глаза, когда машина с ревом набирала скорость. Он говорил, что после секса это самое чудесное, что может быть на свете. И действительно эти поездки вызывали у них обоих такое возбуждение, которое могло быть утолено лишь единственным способом…
— Ну пожалуйста, Марни! — голос брата дрожал от отчаяния. Ну, умоляю тебя выручить меня в последний раз!
— Не могу поверить, что ты позволил себе ездить по дорогам на такой дорогой машине, даже не побеспокоившись о том, чтобы предварительно ее застраховать! — сердито повторила она.
— Да нет, дело не в том. Я просто забыл, — признался он. Ты же знаешь меня, сестренка, — его голубые глаза умоляюще смотрели на нее, — если я чем-то увлечен, то забываю обо всем на свете!