— Нет, нет-нет! — Гешка быстро замахал руками, точно отгоняя рой назойливых мух. — Так что, у тебя, выходит, здесь… — Он покрутил пальцем возле лба. — Здесь ничего? Пусто?
Борик виновато заморгал.
— Не… понимаю.
— Он спрашивает, мозгов у тебя нет? — пояснил Ленька.
— И еще сердца, — добавил Гешка. — Сердце есть?
Теперь Борик понял. Глаза сразу сделались веселыми.
— У… меня… есть… мозги… из… намагниченных… металлических… опилок… У… меня… есть… сердце… из… каучука… и… благородных… металлов.
Тут его окликнули через стену сгущенного воздуха, вероятно, из соседней комнаты.
— Борик, перестань! Некрасиво самому с собой разговаривать!
— Какой голос знакомый! — сразу насторожился Ленька.
Гешка подтвердил:
— Ага!
А Борик, повернув голову на звук, сказал:
— Я… не… говорю… сам… с… собой… К… нам… пришли… гости.
— Кто пришел? — спрашивала девочка.
— Два… мальчика… — Борик провел по комнате глазами. Его взгляд задержался на машине времени. — Со… своим… стулом.
— Гости со своим стулом?
Бесшумно отворилась дверь. Вернее, не отворилась, а возникла. Вот только что здесь была сплошная стена, а теперь в этой стене появился проход.
Вошла девочка. И тотчас же проход бесследно исчез — просто удивительно! Как будто она прошла напрямик сквозь стену.
Но еще больше поразились ребята, когда посмотрели на девочку.
Перед ними стояла…
Да, Катька! Рыжая Катька, Гешкина младшая сестренка! Как она сюда попала? Уцепилась за машину времени и так, незамеченная, летела вместе с ними?
А что — она может!
— Катька! — В Гешкином крике было все: и возмущение, и испуг, и угроза.
— Катя, ты? — Ленька был поражен не меньше своего друга.
Но и она тоже удивилась:
— Откуда вы меня знаете, мальчики?
— Вот это номер! — обомлел Гешка. — Ты что, меня не узнаешь? Своего родного старшего брата?
— У меня разве есть брат? Первый раз слышу.
Катька так естественно разыгрывала удивление, что Гешка вполне мог бы засомневаться, не знай он, какая это умелая притворщица.
— Отказываешься? — разгневался не на шутку. — Ну хорошо же, рыжая кошка, я тебе сейчас покажу!
— Что покажешь? — нисколько не испугавшись, спросила она с веселым любопытством.
Гешкин кулак прошелся возле самого ее носа.
— Вот — видела!
И тут произошло неожиданное. Катька схватила кулак обеими руками и, удерживая его с силой, которую Гешка в ней и подозревать не мог, стала пристально рассматривать.
— Чернила! — воскликнула она. — Он, как интересно!
Лишь с большим трудом Гешке удалось вырвать кулак.
— «Ой, как интересно!» — передразнил он. — Чернил никогда не видала?
Что-то новое появилось в Катьке, что-то мешало воспринимать ее легко и просто, как дома. Что именно? Необычная сила, которую Гешка в ней прежде и не подозревал? Естественность, с которой эта обманщица играла свою роль?
— Конечно, не видела. У нас пишут светописью, электроручкой… Ой, нет, — спохватилась она, — видела, видела! В школьном музее нам показывали. Но только в бутылке.
— Врешь ты все!..
Ленька дернул его за рукав.
— Гешка, это не Катька! — Он не сводил с девочки настороженных глаз. — Очень похожа. Но все равно не Катька. Выше. Больше. И веснушек на носу нет.
— То-то я смотрю… — Гешка, присматриваясь, обошел девочку со всех сторон. — Точно, никакая ты не Катька, нечего выдумывать!
— Катька? — переспросила та, смешно выговаривая имя, словно слышала его впервые. — Конечно, я не Катька. Я Катя. Мама меня еще Катюшей зовет. А Катька — ток, никто. — И снова повторила, прислушиваясь к звучанию. — Катька, Катька… Как редька. Катька, редька. Смешно!
Гешка смотрел на нее, на знакомые и вместе с тем незнакомые черты лица, и соображал. Нет, это не его сестра Катька. Прошло много лет…
— А кто твоя мама? — спросил он, уже заранее предчувствуя, каким будет ответ девочки.
— Ну… просто мама. Тоже Катя. Екатерина Андреевна.
И тут вдруг Гешка принялся хохотать. Хохотал долго, очень громко, подпрыгивая и похлопывая себя по ляжкам.
— Катька! — выкрикивал он, хохоча. — Катька! Ой, не могу! …Катька — Екатерина Андреевна! И у нее дочка!
Все смотрели на него, каждый по-своему. Катя с удивлением, Борик с любопытством, склонив на бок голову, как бы повторяя мысленно все Гешкины прыжки и хлопки. Ленька сначала с боязливым недоумением, а потом, сообразив по выкрикам, в чем дело, прыснул в кулак, давясь от смеха. Дочка, у Катьки дочка! Ну разве не смех!