— Семен! — окликнул я своего помощника. — Захватили пилы, топоры, скобы и канаты, как я приказал?
— Так точно!
— Бери людей и отправляйся в аул. Нам нужны доски и брусья. Побольше. Дома не жалеть. Выламывайте двери, разбирайте сараи. Хоть из потолков брусья выдергивайте.
— Мантелет хотите соорудить? — догадался опытный боец, попыхивая трубочкой.
— А как по-другому?
— Толково. Был бы на вашем месте другой командир, скомандовал бы: в атаку! Ну и побежали бы со штыками наперевес башню ковырять, пока нас всех не перестреляли. Было бы время, могли бы блиндированный ход прокопать да мину в основание завести. Как в Ахульго…
— Семен, кончай курить! Давай за дело! На устройство сапы нам никто времени не даст. И кирок с лопатами у нас всего две. Так что все своими ручками и по простому.
— Вы бы с нами пошли, Вашбродь! Тут, во взводе, такой народец подобрался — лишь бы пограбить. Добра-то брошенного хватает. Бери не хочу!
Унтер был прав. Жители селения в спешке его покинули, когда прибыл «причинять добро» русский батальон. Отважные (или виновные?) заперлись в башне. В ауле валялись на земле потерянные мешки с просо, разбитые впопыхах кадушки, кувшины и лохани. Надрывался в крике брошенный ишак, привязанный к дереву. Солдаты воровато шарили глазами, выискивая чем бы поживиться, рассчитывая на закопанные кувшины-квеври с вином. Кто бы им позволил⁈ Мы с Семеном с помощью такой-то русской матери заставили всех заняться делом.
— Масло или сало ищите! Много нужно. Кто кувшин масла принесет, тому серебряный абаз! Или чашу вина, если найдем.
Солдаты оживились. Стимул — то, что доктор прописал. Шустрее забегали по чужим дворам. Хоть и набивали тайком карманы всякой ерундой, но и о деле не забывали.
Куча досок, щитов из дверных полотен и отёсанных брусьев росла на глазах. Я отправил Семена сооружать импровизированную передвижную баррикаду. Наказал строить ее под наклоном, а брусьями выкладывать на земле аналог железной дороги.
Башня стояла на крутом пригорке — одинокий перст на фоне заснеженных гор. Пасторальная, но кусачая идиллия. Окружать ее со всех сторон не было никакого смысла. С южной стороны вздымались скалы, на которые могли бы забраться стрелки. Но толку от их огня не было бы никакого. Узких бойниц в башне хватало. И стреляли горцы куда метче, и ружья у них дальнобойные. Ближе трехсот шагов не подойти. Ни головы, ни руки не высунуть. Проверено эмпирически. Пара «подопытных кроликов» нынче с удивлением разглядывала дырки в шинелях, пробитые пулями.
Я уложил на землю стрелковую цепь на безопасном расстоянии со стороны восточного подхода. Там, где холм с башней наверху имел наиболее пологий профиль. Северная и западная стороны исключались из-за значительной крутизны. Умели древние христиане строить башни. Мощные стены с выбитым на одной стороне знаком креста. Дверь на высоте саженей трех из крепких дубовых досок. И, наверняка, заложена уже изнутри камнем. Короче, восток. Иного подхода для мантелета нет. Хорошо хоть можно мысленно страссировать будущий путь так, чтобы не напороться на непреодолимую преграду в виде торчащих из земли скальных выступов. Подобного добра нам встретится немало. Но прорвемся. Не можем не прорваться!
Мантелет вышел на загляденье. Хоть и тяжелый, но крепкий. Не такой широкий, как хотелось, но способный укрыть отделение. Поднатужившись всем миром, взгромоздили щитовую конструкцию, усиленную откосинами, на балки. Попробовали сдвинуть. Пошла, родимая. Заскользила по смазанным маслом брусьям. Я толкал вместе со всеми.
Когда брусья вот-вот должны были закончиться, подтянули на канатах следующую пару. Просунули ее вперед. Снова сдвинули мантелет. Снова смена брусьев. В дверные полотна, сколоченные досками с обеих сторон, застучали горские пули. Безвредно для наших организмов.
Солдаты оживились. Стали толкать веселее. Оставшиеся не у дел подбадривали их из кустов радостными криками. Горцы не остались в долгу и что-то гневно закричали на своем наречии.
Час мы заталкивали тяжеленную махину к подножию башни. Упарились. Подкладывали камни, чтобы мантелет не съехал вниз. Чуть пупки не надорвали. Но справились. Оказались в мертвой зоне. Теперь защитникам придется высунуться на полкорпуса, чтобы нас достать. Один попытался. Сюрпрайз! Наверху мантелета мы приготовили бойницы. Глушков тут же выстрелил из ружья. Горец повис кулем. Через короткое время его товарищи втащили тело обратно. Не жилец.
— Семен, давай! — что есть мочи заорал я.