Лермонтов написал стихотворение «Сон» и прочел его Шульцу, поблагодарив за сюжет. И вот сейчас пришло известие о том, что Мориц снова отличился в Дагестане и снова тяжело ранен.
Пример Шульца — вдохновлял. И все же поручик чувствовал, что военная стезя — не его призвание. Что ему Богом даровано куда большее, чем доказывать самому себе и окружающим, что храбрости ему не занимать.
… В конце сентября Галафеев получил известие, что Шамиль вернулся в Большую Чечню и собирает новых сторонников, чтобы пополнить поредевшие ряды своего воинства после сражений в Дагестане. Лазутчики донесли, что его видели в Гременчуге — богатом ауле на расстоянии дневного перехода от Грозной. Тянуть было нельзя. Новая экспедиция выступила немедленно, имея в своем составе куринцев, по батальону эриванцев и тифлисцев, 35-й донской полк и стянутых с линии гребенских казаков. Снова двинулись через Ханкальское ущелье, сжигая непокорные аулы, хутора и запасы хлеба.
Шамиль только этого и ждал. Сам укрылся в окрестных лесах, а Ахверды-Магома в составе большой конной партии помчался к Моздоку. 29 сентября, пока войска Галафеева вступали в Гременчуг, дерзкий чеченский набег, не встречая сопротивления и разделившись на четыре отряда, начал переправу через Терек под прикрытием густого тумана, используя захваченный паром. Нападению подверглись Батрач-Юрт, аул князя Бековича, Луковская и Павлодольская станицы и разжиревший, позабывший об опасности Моздок, сонный провинциальный, но стратегически важный город, набитый армянскими лавками и серебром.
Жители и подоспевшие казаки дрались на валах с отчаянием приговоренных. Свое обороняли, не чужое. Сам Моздок защищала сотня солдат против тысячной партии — солдаты из городского караула, из инвалидной команды и артиллерийского гарнизона. Везде неприятель был отражен и прогнан за Терек. Но когда угрозе подверглась Военно-Грузинская дорога, был угнан скот, погибли мирные жители в полях, а чеченцы напали не только на станицы, а на целый город, подобный факт — ошеломлял! Граббе был вынужден прервать свое приятное времяпровождение в Ставрополе и поспешить в Грозную, чтобы лично возглавить военные действия в Чечне.
Ахверды-Магома торопился обратно к Шамилю. Он был доволен. Хотя добыча, если бы удалось захватить Моздок, могла быть куда больше, своей цели он добился. Теперь урусы не смогут чувствовать себя в безопасности на всем Левом фланге Кавказской линии — от Владикавказа до Каспийского моря. А еще наиб вез особый подарок для имама — красивейшую девушку Востока, когда-либо им встреченную. Чеченцы захватили на дороге, ведущей к Ставрополю, семейство богатого купца московской третьей гильдии Улуханова. Он по обычаю армян-торговцев в обороне Моздока участия не принял. Лишь прятал добро по подвалам, а десять своих домочадцев отправил на свою беду на удаленный хутор. Вот они и попались. Среди них оказалась юная девушка.
Никогда Ахверды-Магома не видел губ прекраснее, волос шелковистее, а лица белее.
— Кто ты? — спросил он пораженно.
— Я Анна! Отпусти меня: отец заплатит за меня любые деньги.
— Нет, пэри! Тебя ждет иная судьба! За ангелов денег не берут!
Девушка зарыдала.
— Я христианка! Как я могу быть с вами — с фанатичными мусульманами?
— Стерпится — слюбится, — загадочно ответил наиб[4].
Галафеев еще не знал о случившимся несчастье. Он отвел свои войска от Гременчуга на несколько верст и приступил к строительству вагенбурга. Копировал тактику генерала Вельяминова — создать укрепленный лагерь, укрыть там все тяжести обоза и из него совершать набеги в разные стороны, чтобы нанести неприятелю как можно больший урон. 2-го октября люди Дорохова от захваченного пленного узнали, что Ахверды-Магома со своими людьми вошел в Гременчуг. Генерал приказал выступить до рассвета и напасть на аул с первыми лучами солнца.
Подходившие русские цепи обнаружил чеченский часовой. Раздался выстрел. В ответ загремели уже развернутые на позициях орудия. Куринцы бросились на аул и быстро захватили селение. Кавалерия под командой князя Голицына обошла аул справа и мешала отступлению растерявшихся горцев. Но Ахверды-Магома успел уйти.
— Лихое дело! — подвел итог Галафеев, разглядывая, как его кавалерия преследует бежавших в полном беспорядке горцев. — Пусть мне доложат о потерях.
Потери вышли минимальными. Отряд вернулся в вагенбург.