— Но ведь считается, что деньги вас не интересуют, — возмутился Ноль. — Вы же верите в тщету всего сущего!
— Так было когда-то, — согласился Себастьян. — Вам ведь наверняка известно, что я публично отрекся от философии нигилизма?
— Что-о-о? — взвизгнул Ноль. — На вашем учении я полностью сформировал мое мировоззрение! Вы не имеете права отрекаться от него!
— Оглядываясь назад, я вижу, что в свое время позволил себе увлечься собственной риторикой, — признал Себастьян. — Я искренне поверил, что в моей доктрине отчаяния содержится некая великая истина. Но когда я стал старше, то начал лучше и яснее осознавать мир в перспективе. Пусть наша жизнь не имеет конечного смысла и полна жестокостей и несправедливостей, это еще не вся истина. Во вселенной непременно есть место чудесам и радости. Мои так называемые учения были на самом деле не более чем позой молодого дурака. К несчастью, средства массовой информации их подхватили и раздули до огромных масштабов, превратив в доходную отрасль. В конце концов я решил поставить все на свои места и открестился от всего, что говорил. Это я сделал в своем выступлении на вручении мне премии как лучшему в Галактике интеллектуалу — другу всегалактических СМИ. Поверить не могу, что вы об этом не слышали. Все новостные каналы об этом несколько недель только и говорили.
— Я не слушаю новостных каналов, — мрачно буркнул Ноль. — Перестал их слушать, когда в вашей книге «Как не быть таким дураком» прочитал, что предназначение телевизионных новостей — убедить людей в том, что они якобы понимают то, что происходит в мире, и одновременно гарантировать, что они не начнут задумываться над чем-нибудь важным.
— Неужели я действительно когда-то написал такое? — удивился Себастьян. — Можно только поражаться, какой простой кажется вселенная молодому идеалисту, не обремененному знаниями об истинном ходе вещей.
— Так что же случилось после того, как вы публично отреклись от своего учения? — поинтересовался Джейсон.
— Мои издатели выдвинули против меня судебные иски. Видимо, в моих контрактах имелся напечатанный мелким шрифтом пункт, обязывавший меня способствовать распространению моих книг, а я его нарушил, объявив их наивным бредом, рассчитанным на наивных подростков. Я потерял все. Когда Джонс отыскал меня, я сидел без гроша в кармане. Я убивал время. Шатался из бара в бар, выклянчивая стаканчик у совершенно незнакомых людей и надоедая им рассказами о том, какой большой шишкой я когда-то был. Короче говоря, Джонс поместил меня в частную реабилитационную клинику и следующие четыре месяца уговаривал меня прибыть на Милитарн, чтобы помочь вам.
— Перспектива вам небось казалась не слишком радостной? — поинтересовался Джейсон.
— Верно, — согласился Себастьян. — Но что мне было терять? Жизнь так и так была практически кончена. К тому же Джонс постарался как следует подготовить меня к предстоящей миссии. Приемы рукопашного боя с оружием и без, теория и практика партизанской войны, тактическая полевая подготовка и разведка, навигация и выживание и все прочее в этом роде.
— В таком случае вы должны уметь читать карты, — сказал Дракс, направляя луч фонарика на древний, полустершийся план базы, полученный от клатадцев.
Под воздействием морикина маленькие шарообразные инопланетяне сделались до приторности любезными и угодливыми, одарив Дренча, Джейсона и Дракса припасами всяческого рода. Хотя они ничего не ведали о намерении «Корпорации» заменить существующую вселенную новой, зато смогли отметить на карте строжайше засекреченные лаборатории, в которых осуществлялись ее самые важные исследования.
— Начнем с того, что попытаемся отыскать вход в эти старые тоннели, — сказал Себастьян, указав на карте на целую сеть давно неиспользуемых подъездных путей. — Когда мы найдем нужный нам вход, то сможем проникнуть в сектор Один-Девять-Дельта-Четыре. На это может уйти несколько дней, зато здесь мы вряд ли кого-нибудь встретим.
— Отлично, — произнес Дракс. — Ведите, мы следуем за вами.
— Говорю я вам, что мы здесь уже проходили, — заявил Дракс. — Вот эту пару ржавых балок, торчащих из стены, я уже видел. И запомнил.
— Это невозможно, — возразил Себастьян, показывая пройденный маршрут на карте. — Мы с самого начала двигались строго на север.
— Неужели? — спросил Дракс, забирая карту у Себастьяна. — А сколько мы прошли, как вы думаете?
— Меньше, чем мне хотелось бы, — ответил тот. — Максимум — миль пять.