Annotation
«БЫСТРЫЙ»
ТРАФАЛЬГАР
НА РЕЙДЕ
ПЕРВЫЙ АРАБ
ОХОТА И РЫБНАЯ ЛОВЛЯ
ДАВИД АЗЕНКОТ
КАСБА
ЕВРЕЙСКАЯ СВАДЬБА
ГЕРКУЛЕСОВЫ СТОЛПЫ
АНГЛИЧАНЕ В ИСПАНИИ
ГИБРАЛТАР
ПЛЕННИКИ
МЕЛИЛЬЯ
ДЖЕМА- РАЗУАТ
СИДИ-БРАГИМ
МАРАБУТ
ГОСПОДИН КУРБИ ДЕ КОНЬОР
БАНКЕТ
БИЗЕРТА
ПРАВОСУДИЕ ПО-ФРАНЦУЗСКИ И ПРАВОСУДИЕ ПО-ТУРЕЦКИ
ТУНИС БЕЛОСТЕННЫЙ
ШЕЙХ ЭЛЬ-МЕДИНА
ПОХОДНЫЙ БЕЙ
АРАБСКАЯ ЖЕНЩИНА
МАРАБУТ ИЗ ФАТАЛЛАХА
КАРФАГЕН
УСЫПАЛЬНИЦА ЛЮДОВИКА СВЯТОГО
ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ ПРИНЦ
ХАДЖИ ЮНИС
ОТЪЕЗД
ЛА-ГАЛИТА
БОН
ЖЕРАР, ИСТРЕБИТЕЛЬ ЛЬВОВ
Первый лев
Второй лев
Третий лев
Четвертый лев
Пятый лев
Шестой лев
Седьмой лев
Восьмой лев
Девятый лев
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР
ВСТРЕЧНЫЙ ВЕТЕР
ДОРОГА НА КОНСТАНТИНУ
КОНСТАНТИНА
ОСАДА
БЕГСТВО
ГЕНЕРАЛ БЕДО
АРАБЫ ПРОВИНЦИЙ
ЛАГЕРЬ ДЖЕМИЛА
БЕНИ-АДЕСЫ И ГАШАШИА
ПРОГУЛКА И БАЛ
ЛАГЕРЬ СМЕНДУ
ЗЕФИРЫ
ДНЕВНОЙ СПЕКТАКЛЬ
АЛЖИР БЕЛОСТЕННЫЙ
ОСАДА АЛЖИРА
АРАБЫ И ФРАНЦУЗЫ
МАРАБУТ СИДИ-КАПШИ
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ НОВОГО ГОДА В АЛЖИРЕ
КОММЕНТАРИИ
Давид Азенкот
Касба
Англичане в Испании
Пленники
Мелилья
Шейх эль-Медина
Усыпальница Людовика Святого
Отъезд
Л а-Галита
Бон
Константина
Осада
Бегство
Генерал Бедо
Бени-адесы и гашашиа
Лагерь Сменду
Марабут Сиди-Капши
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
«БЫСТРЫЙ»
Мы прибыли в Кадис в среду 18 ноября 1846 года.
При этом нами владела некоторая обеспокоенность. Перед моим отъездом из Парижа я условился с министром просвещения, что в Кадисе нас будет ждать паровое судно, чтобы доставить в Алжир. Из Севильи, где нас задержали радушный прием ее жителей, а также обещание Монтеса и Чикланеро показать нам бой быков, я написал г-ну Юэ, консулу в Кадисе, чтобы узнать, нет ли в порту какого-нибудь военного пакетбота, ожидающего нас, и он ответил, что за последнюю неделю в Кадис не заходил ни под каким флагом ни один военный пакетбот; тем не менее это не помешало нам отправиться в путь, чтобы не опоздать к назначенной встрече, даже если наш корабль и не явился вовремя.
Правда, в Севилье нам пришлось провести еще три дня, не предусмотренные заранее.
Как Вам известно, сударыня, эти три дня задержки имели определенную цель: дождаться моего сына, который в одно прекрасное утро исчез; полученные мною сведения указывали на то, что он вернулся в Кордову, но более о нем ничего не было известно; а так как имеется дорога, которая ведет из Кордовы прямо в Кадис, оставляя Севилью в двух льё слева, то я надеялся, добравшись до Солнечного города, найти свой корабль и вновь обрести своего сына.
Встреча с Александром была назначена в гостинице «Европа». Тех читателей, кто хочет знать решительно все и желает получить более пространные сведения относительно его отсутствия, я отсылаю к моим письмам из Испании.
По приезде в порт Кадис все наше внимание целиком сосредоточилось отнюдь не на этом прелестном городе, который, по словам Байрона,
Волны морской дитя, белее снега,
Встает меж моря синевы и неба.
Нет, наше внимание было поглощено рейдом. Рейд этот открывал взору самый настоящий лес матч, среди которых мы с радостью увидели две возвышающиеся трубы и два развевающихся флага. Оба эти флага были трехцветные. Стало быть, вместо одного французского судна на рейде стояло целых два.
Мы вышли на мол, и, пока мои спутники наблюдали за высадкой, я бросился к таможне, чтобы получить нужные сведения. Корабли носили названия «Ахеронт» и «Быстрый».
«Ахеронту», прибывшему три дня назад, надлежало доставить на марокканский берег г-на Дюшато, нашего консула в Танжере, который должен был вручить Абд ар-Рахману подарки французского короля. Зато пункт назначения «Быстрого», прибывшего лишь накануне, пока еще не был известен. Так что все свои надежды мы возлагали на «Быстрый».
После обычных затруднений таможня пропустила нас, и по улицам, чуть более широким, но столь же плохо вымощенным, как и в Севилье, Гранаде и Кордове, мы направились к гостинице «Европа».
Не успели мы расположиться, как мне сообщили о приходе г-на Виаля, старшего помощника командира корвета «Быстрый».
Среди всеобщей тревоги я всегда сохраняю спокойствие, приличествующее главе любой экспедиции; я повернулся к своим спутникам, каждый из которых застыл в том положении, в каком застало его известие, сообщенное м о с о, и мой взгляд ясно говорил им:
«Вот видите, я не напрасно полагался на данное мне обещание».
Все склонили головы. Вошел г-н Виаль. Он был откомандирован с судна капитаном Бераром и принес мне письмо.
Поскольку господин министр военно-морского флота заявил с трибуны, что «Быстрый» был предоставлен в мое распоряжение по недоразумению, я позволю себе привести здесь упомянутое письмо полностью: оно даст представление о степени доверия, которое можно оказывать господам министрам вообще и господину министру военно-морского флота в частности.
Итак, внимание!
«Генерал-губернаторство Алжира. — Канцелярия.
Сударь,
маршал прибыл в Алжир лишь 6-го числа сего месяца, и, только сойдя на берег, я имел честь получить письмо, которое Вы направили мне из Мадрида; одновременно мы получили письмо г-на де Сальванди, который просил нас послать за Вами в Кадис судно.
Не могу передать Вам, сударь, насколько маршал был удручен этой помехой, лишившей нас возможности увидеть Вас несколькими днями раньше. Сегодня вечером в Оран отплывает пароход, который везет на фрегат „Быстрый“ приказ направиться за Вами в Кадис или в любую другую точку на побережье, где Вы можете находиться; мало тогоf капитан обязан осведомиться, не собираетесь ли Вы совершить экскурсию по окрестностям, и подождать Вас там, где Вы смогли бы сесть на корабль. Надеюсь, сударь, прекрасная страна, в которой Вы пребываете, поможет Вам набраться немного терпения в связи с невольным карантином на испанском берегу, к которому мы Вас вынуждаем.
„Быстрый " доставит Вас в Оран через Танжер; оттуда Вы, когда пожелаете, доберетесь до Алжира пароходом, отплывающим каждую субботу; там мы готовы принять Вас со всем Вашим штабом: нам очень хочется как можно скорее встретиться с Вами, и потому прошу Вас от своего имени не задерживаться в Оране надолго, чтобы поскорее прибыть в столицу Алжира, сохранив, однако, за собой право вернуться назад, если Вы сочтете это уместным.
Мне нет необходимости говорить Вам, сударь, что маршал будет чрезвычайно рад принять вместе с Вами и Ваших спутников.
Весьма сожалею, сударь, что не имею возможности выехать за Вами в Кадис. Я был бы рад поспешить Вам навстречу, но не вправе собой распоряжаться. Маршал приехал сюда совершенно больным и пока не смог приступить к выполнению своих обязанностей; словом, по приезде мы обнаружили такую массу невыполненной работы, что не было ни малейшей возможности отложить ее.
Вместе с выражением сожаления по поводу всех Ваших неприятностей, примите, сударь, уверения в моих искренних пожеланиях Вам счастливого путешествия и в глубочайшем к Вам уважении".[1]
Я ожидал простого уведомления дипломатического или военного характера. Но вместе с таким уведомлением получил прелестнейшее письмо — изысканное, учтивое, на что не смел даже надеяться.