– Конечно, уверена! – ответила Марина. – Просто он задерживается, сейчас выйдет.
– Он что, телеграмму прислал? – снова спросила Юля.
– Какие на даче могут быть телеграммы, сама подумай! Он говорил мне, что приедет сегодня, и сказал, что его поезд придет ровно в четырнадцать тридцать.
– Странно! – протянула Юля. – Почему я этого не слышала?
– Потому что тебя не было, когда он это говорил.
Юля перехватила косой взгляд Марины и, смутившись, умолкла, побоявшись, что подруга, чего доброго, заподозрит ее в ревности. Марина так подумала. Ей самой стало тревожно. А вдруг Николай не приедет этим поездом? Как она будет выглядеть в глазах Юли?
Недавняя ссора все еще не забылась. Девочки повернулись друг к другу спинами и стали смотреть в противоположные концы перрона. Прошло еще несколько минут. Стало ясно, что Ник уже не появится.
– Может, мы его проглядели и он прошел мимо? – произнесла Марина, сама не веря своим словам.
Юля молчала, не поворачиваясь к подруге. Марина уже готова была разразиться слезами, как вдруг над ее ухом раздался знакомый голос:
– Все ждете?
– Ник! – в один голос закричали девочки, бросившись ему на шею.
– А мы уже думали, что ты не приедешь! – лепетала Марина, крепко обнимая Николая.
– Ты что, решил над нами посмеяться? – спросила Юля, безуспешно пытаясь казаться рассерженной.
– Ну да! – с лучезарной улыбкой ответил Ник, расцеловав поочередно обеих. – Я вас увидел, еще когда наш поезд к перрону подъезжал. И спрятался.
– Ничего себе шуточки! – возмутилась Марина. – Мы тут стоим переживаем, а он от нас прячется.
– Это я вам отомстил, – ответил братец со смехом.
– За что? – не поняла Марина.
– А как вы меня разыграли, когда я к вам на дачу приехал? Вспомнили?
Девочки расхохотались, припомнив бабушкин розыгрыш.
– То-то же! – торжествующе провозгласил Ник. – Теперь мы квиты и больше никогда не будем друг друга разыгрывать, идет?
– Неужели ты обиделся? – изумилась Марина.
– А нам показалось, что тебе было весело, – добавила Юля, слегка покраснев.
– Весело-то весело, да дураком себя чувствовать не особенно приятно, – ответил Николай. – Вот уж не думали, не гадали, что ты такой чувствительный!
– Теперь знайте! – шутливо-назидательным тоном проговорил Ник, погрозив девочкам пальцем.
Троица дружно рассмеялась, и все неясности остались позади. Этим же вечером они отправились на дачу отдыхать, загорать и купаться в пруду.
Двадцать пятого июня должен был состояться второй отборочный тур. Марина и Юля ждали этого дня с не меньшим нетерпением, чем сам Николай. Юля больше не возобновляла попыток переубедить его. Лишь однажды она подсунула ему распечатанные в Интернет-кафе статьи. Николай просмотрел их и положил на место, ничего не сказав. Юля поняла, что если уж ей не удалось убедить этими статьями Марину, то с ее братом это и подавно не получится.
«Значит, нужно найти какой-нибудь другой выход», – решила Юля и стала размышлять, что бы ей такое придумать.
Но в голову, как назло, ничего не приходило.
Возвращение Ника обрадовало Юлю и подняло ей настроение, но она не забывала о своем разговоре с Александром Ивановичем. Юля знала, что папа все еще ждет от нее ответа и рано или поздно она должна будет его дать.
По мере того как проходило время и первое тягостное впечатление мало—помалу изглаживал ось из ее памяти, Юля яснее начала понимать, какое у нее сложилось отношение к профессии врача. Александр Иванович не раз повторял Юле, что если она не чувствует себя готовой к такой стезе, то в этом нет никакого малодушия.
– Напротив, – говорил папа, – это будет честно, а стало быть, мужественно.
Юля старалась быть честной. Сначала ей это не удавалось, и она сильно переживала. Но со временем она начала признаваться самой себе, что эта стезя действительно не для нее. В первый раз, когда такая мысль пришла ей в голову, Юля постаралась отогнать ее, стала убеждать себя, что на самом деле она вполне способна стать настоящим врачом.
«Вот пройдет еще немного времени, – говорила себе Юля, – я успокоюсь, мне будет не так страшно, как в начале, и тогда я почувствую то, о чем говорил папа, – желание помогать людям, превозмогая жалость к ним и боль от вида их страданий».
Но время шло, а облегчения все не было. По-прежнему при каждом воспоминании о посещении больницы, особенно ожогового отделения, у Юли так же мучительно сжималось сердце, комок подступал к сердцу. А когда ее внутреннему взору представало зрелище обезображенных тяжелыми ожогами человеческих тел, Юле становилось дурно. Наконец она окончательно убедилась, что не выдержала испытания. Юле было очень стыдно признаться в этом Александру Ивановичу. Она знала: папа не осудит, не упрекнет ее, а может, еще и похвалит за честность, но легче от этого не становилось.
Николай видел, что с Юлей творится что-то неладное, но как чуткий человек сразу понял – эти проблемы касаются только ее одной. Марина в нескольких словах рассказала ему суть дела.
– Может, хоть тебе удастся ее образумить, сказала она, – Юля в последнее время ходит сама не своя.
Ник покачал головой.
– А чем тут поможешь? – произнес он, разведя руками и пожимая плечами. – Она сама с собой советоваться должна. Тут дело такое, что никакие советы со стороны не нужны – навредят только.
Марина вздохнула.
– Неужели она все лето такая будет? Тогда, считай, каникулы наши пропали.
– Не переживай! Юлька твоя – девушка с характером, она скоро сама до всего дойдет.
И Марина успокоилась, так как уже привыкла доверять суждениям брата. Николай как в воду глядел. Прошло еще немного времени. Юля решилась. Это было в лесу, куда вся компания отправилась за грибами. Они бродили по лесу с раннего утра, но небольшое лукошко наполнили только до половины. Земляники им тоже не досталось. Видно, ДО них здесь уже побывало много народу. Если и удавалось найти ягодку, то они сразу съедали ее, чтобы хоть как-то вознаградить. себя за труды.
Наконец, измученные бесплодными поисками, Марина, Юля и Ник решили перевести дух на небольшой полянке.
– Говорила я вам, – стала ворчать Марина, прямо как бабушка, – что ничего мы здесь не найдем. Лесок крошечный, а народу вокруг тьма.
– Ну и что? – возразила Юля. – Зато прогулялись.
Марина и Ник обратили внимание, что сегодня их подруга не в таком настроении, как была в последнее время. Она выглядела так, будто сняла с себя тяжкий груз, и даже немного повеселела.
– Да, – согласился с Юлей Ник, – вот запрут меня в доме с незнакомыми людьми на пятьдесят суток, и я буду вспоминать, как гулял с вами по лесу, загорал на пруду или, сидя в электричке, смотрел в окно на вольные просторы.
– Ничего себе! – заметила Марина. – Ты еще даже второго тура не прошел, а уже тоскуешь по вольной жизни. Может, Юля права и тебе правда не стоит идти на игру?
Марина пыталась уязвить Ника, но у нее ничего не вышло.
– Разве я говорил, что буду тосковать? – возразил он. – Просто в трудные моменты я буду вспоминать приятные эпизоды. Тебя вспоминать буду, Юльку, бабушку вашу, и мне станет веселее и легче на душе.
С этим трудно было поспорить, и Марина промолчала.
– Ник, – заговорила вдруг Юля, – скажи правду: у тебя никогда не возникало ни малейшего сомнения?
– Ты о чем? – недоумевающе поднял брови Николай.
– Об игре, – пояснила Юля. – За ту неделю, что ты провел у родителей, ты ни разу не подумал, что эта игра не для тебя? Вернее, что ты сам не для этой игры?
Она так пристально посмотрела на него, что он смутился и отвел глаза. Было видно, что для Юли очень важен его ответ.
– Сомнений-то у меня не было, – медленно начал Ник, – но мысли всякие, конечно, в голову лезли. Но ведь без этого же и нельзя, – словно оправдываясь, добавил он, – на то нам голова и дана, чтобы в нее мысли лезли. И не только приятные, но и разные.