Кэтрин со вздохом провела щеткой по волосам и увидела в зеркале Мэта. Ее рука замерла в воздухе. Встретив в зеркале ее взгляд, он остановился у самой двери и стоял так, ничего не говоря.
Кэтрин опустила щетку на столик. Это ее движение нарушило затянувшуюся тишину. Мэт, сняв на ходу пиджак, прошел в комнату, говоря:
— Здравствуй, Кэтрин. У тебя усталый вид. Что ты делала, пока меня не было?
Опуская глаза под его внимательным взглядом, она тихо сказала:
— Ничего я не делала. Дома все в порядке.
Почему он всегда вызывает в ней это желание — защищаться?
Насмешливо подняв бровь, Мэт спросил:
— Что, скучно тебе?
Скучно? Он что, смеется? Она медленно сходит с ума от невозможности хоть чем-то себя занять, а он спрашивает, скучно ли ей! Раздраженная, она отбросила все сомнения насчет праздника.
— Моя мать звонила, чтобы пригласить нас на обед в День Благодарения. Если у тебя нет других планов, я хотела бы поехать. Она уже давно не видела Джонни.
— Как и мои родители, — сухо ответил он.
Сжав руки, Кэтрин посмотрела ему в глаза.
— Это не моя вина!
Прищурившись, он сказал еще суше:
— Кажется, я и не говорил, что твоя. — Он помолчал минуту и добавил: — Я ни в чем тебя не обвиняю, Кэтрин. Почему же ты все время так странно реагируешь на мои слова?
Кэтрин лишь пожала плечами. О чем это он? Они говорили о совершенно разных вещах. Смущенная, настороженная этим его неожиданным вниманием, она резко сказала:
— Так как, принимать мне приглашение матери или нет? — Она не стала говорить, что для себя она уже все решила.
Мэт отвернулся и стал развязывать галстук, словно внезапно потерял всякий интерес к разговору.
— Ну конечно, прими. И, если не трудно, позвони моим родителям и скажи, что мы заедем и к ним.
Визит состоялся, и обе пары были очарованы внуком. Кэтрин очень не хотелось уезжать из теплого и уютного родительского дома. Мэт играл свою роль великолепно, был естественным и непринужденным с ее родителями, заинтересованным и внимательным с Томом. Они обсуждали приближающееся Рождество, строя различные планы, и Мэт очень удивил Кэтрин, предложив всем приехать в Ланкастер на Рождество, чтобы родители Кэтрин и его могли от души побаловать внука.
Это тепло, которое согревало Кэтрин в родном доме, быстро испарилось в скрыто недоброжелательной атмосфере дома Мэта. Кэтрин еще глубже ушла в себя и была молчалива и грустна. Мэт, хотя и оставался несколько недель дома, даже не делал попытки до нее дотронуться. Кэтрин не сомневалась, что у него есть любовница. Ее воображение рисовало соответствующие картины, и это причиняло ей постоянную боль.
Непроходящая боль рождала гнев и возмущение. Пусть она приговорена всю жизнь жить с Мэтом, но будь она проклята, если проведет все дни своей жизни в этом доме, где она чувствовала себя бесплотной тенью. В таком настроении она как-то направилась в кабинет Мэта. Это было через две недели после Дня Благодарения. Не став стучать, Кэтрин вошла в ту минуту, когда Мэт поднимал телефонную трубку. С удивлением посмотрев на нее, он неторопливо положил трубку на рычаг и спокойно спросил:
— Что-то не так, Кэтрин?
Что-то не так? Да, все было не так, и кому, черт возьми, собирался он звонить? Своей подружке? Кэтрин прикусила губу, чтобы не крикнуть это ему в лицо. Чувство отвращения к самой себе охватило ее. И что с ней происходит? Во что она превратилась?
— Кэйт? — тихо спросил Мэт.
Кэтрин подняла глаза, сообразив, что застыла в дверях, тупо глядя на ковер. Он смотрел на нее, прищурив глаза, как он часто делал в последнее время, и она твердо встретила его взгляд.
— Я хотела бы поехать в город на несколько дней, если ты не возражаешь. Повидать Кэрол, сделать покупки к Рождеству.
— Ты спрашиваешь моего разрешения?
Кэтрин не могла решить, было ли в его голосе недоверие или сарказм. Чувствуя, как сжалось горло, она лишь коротко кивнула.
— Я подумала, что лучше спросить, чтобы ты не сердился, как тогда, в сентябре, помнишь?