Мне определенно нравилось чувствовать себя частью этого зрелища. Начать хотя бы с того, как все выглядит. Все, начиная от трейлеров и до гаражей в идеальном состоянии. А болиды. В других гоночных категориях машины часто бывают слегка потертые, с царапинами, сколами краски, а на болиде «Формулы-1» — ни пятнышка, даже следа от пальца вы не найдете. Они натерты и отполированы, как и подобает произведению искусства, и выглядят отлично, потому что покраска проходит перед каждой гонкой.
Вся суть «Формулы-1» в том, сколько времени и усилий тратится в погоне за совершенством в мельчайших деталях, и в результате, совершенно все, от машин до чайных чашек, выглядит потрясающе.
Мне кажется в этом огромная составляющая привлекательности этого спорта. Нет в жизни совершенства, но «Формула-1» настолько к нему близка, насколько это возможно. Ну и, разумеется, мы, гонщики, купаемся в том блеске, который «Формула-1» излучает. Мы не футболисты — нам не приходится выслушивать, как 20 000 человек кричат оскорбления в адрес наших жен. Я неимоверно уважаю футболистов за их способность справляться с этой агрессией, понятия не имею, как им это удается, правда. И, надеюсь, удастся не сглазить, если скажу, что в «Формуле» не бывает таких скандалов, связанных с финансами или с личной жизнью, которые преследуют футбольный мир или мир бокса. Конечно, пилотов «Формулы-1» поменьше, но есть и некое ощущение, что они ведут себя получше, чем футболисты (или им получше удается скрывать свое плохое поведение).
На многое влияет медиасреда. Гонщики много времени проводят под объективами камер. Первый, у кого берут интервью после гонки, это не менеджер команды, а пилот, и ты должен быть готов, ты должен помнить, что говоришь не только от своего имени, а от имени 500 членов твоей команды. В итоге, мне кажется, ты очень быстро взрослеешь, учишься быть вежливым. И если вам непонятно, как это сочетается с темой раздела — антуражем — то, вообще-то, напрямую: из всего этого складывается репутация спорта, а от нас требуется поддерживать эту репутацию, что мы и стараемся делать.
В 1991 году Алена Проста вытурили из Ferrari за то, что он нелицеприятно отзывался о собственной команде (по этой же причине его уволили из Renault после сезона 1983 года). Но помимо длинного языка и ужасных результатов, еще один верный способ получить от ворот поворот — это расстроить спонсора.
Дело в том, что любой команде в «Формуле-1» не так просто выживать — это стоит целое состояние (от 200 до 400 миллионов долларов в год), так что, когда доходит до выбора между спонсором и пилотом, команда распрощается с пилотом.
Сейчас такого в принципе не происходит, потому что все понимают, откуда берется хлеб на столе. Другими словами, все понимают, что спонсоры дают деньги, которые нужны, чтобы собрать хорошую машину, с которой у тебя больше шансов победить. Деньги также позволяют держать более квалифицированных гонщиков (и не только тех двоих, которые повсюду светятся, но и тестовых пилотов) и персонал, больше тратить на аэродинамические испытания. Совсем не случайно две самые богатые команды в «Формуле», Mercedes и Ferrari, — это одновременно и две самые быстрые команды.
Так что гонщик вполне может использовать спонсора, или, скорее, ситуацию, связанную со спонсорством, в своих интересах. Ты понимаешь, что нравишься спонсору. Ты — важная часть того, что его интересует в команде, и, если бы ему нравился другой пилот, он спонсировал бы другую команду. Ты понимаешь, как связаны между собой две шестеренки в механизме команды — спонсор и гонщик — и что для слаженной работы каждый должен добросовестно делать свое дело. В конечном счете, от взаимоотношений со спонсорами зависит длительность карьеры пилота.
Как с этим у меня? Полный порядок. Я достаточно рано понял, что надо уметь делать разные вещи, и умасливать спонсоров — определенно одна из них. Да мне и самому это нравилось, ведь я общался с людьми, которых искренне интересовала «Формула-1». Я всегда следил за тем, чтобы не задавать скучных вопросов. Спрашивал у них что-нибудь о пилотировании, переводил внимание на них, и они немного тушевались, но им было приятно; я общался по-дружески, не так: «Я очень рад быть здесь сегодня и т. д. и т. п.», без вот этого дежурного занудства. Я всегда старался установить контакт с аудиторией, рассмешить, поиронизировать над собой или над ребятами из маркетинга, вывести людей из себя. И, мне кажется, это правильно, потому что так они тебя запомнят: не то, что «приходил какой-то гонщик “Формулы-1” и что-то говорил». Нет, здесь настоящее общение.