Надо сказать, эта тактика дала слегка нежелательные результаты. Другие гонщики выглядели на спонсорских мероприятиях отстраненными и скучающими, производили такое же неизгладимое впечатление, как рыбки гуппи, так что спонсоры все время приглашали меня, и мне приходилось брать на себя львиную долю этой работы.
С прессой то же самое. Я очень любил повеселиться вместе с журналистами, ну или за счет журналистов.
Был один случай… нет, не в детском лагере, в 2014 году, когда у нас были проблемы с машиной, и мой пиарщик Джеймс Уильямсон подсказывал, что конкретно нужно отвечать журналистам. На самом деле мы так развлекались. Мы были в восторге от рекламы с Куки-монстром, в которой он ждал, пока приготовится печенье, и повторял: «А сейчас?» Все повторял и повторял. «А сейчас? А сейчас?»
И вот я сижу на пресс-конференции в Канаде, где меня достают одним и тем же вопросом, и под конец я говорю: «Знаете, это очень напрягает, вы задаете один и тот же вопрос: когда уже наконец мы улучшим результат, вы повторяете одно и то же: «А сейчас? А сейчас? А сейчас?» И я сделал вид, как будто у меня слегка крыша поехала, никто не догадывался (кроме меня и Джеймса, который пытался сдержать смех), а на самом деле я просто пародировал Куки-монстра. При этом меня всегда учили заканчивать на позитивной ноте, потому что это откладывается в памяти. Однажды в Монреале у нас была встреча с шишками из McLaren, и один из членов команды брал у меня интервью на сцене. Ну и я начал с того, что решил подшутить над парнем, который меня интервьюировал. Потом я рассказал, как дерьмово прошел день, и закончил позитивно: «Но я уверен, что завтра все пройдет великолепно благодаря вашей поддержке», — немного поднял настроение напоследок.
Утомляет ли это чувство, что ты — ходячая реклама для спонсоров? И да, и нет. Когда тебе платят такие деньги, то ты должен быть готов ходить в балетной пачке цвета детской неожиданности, если им так захочется. Да, ты не можешь свободно распоряжаться собой и своим временем, и, конечно, это не беззаботная жизнь. Но тебя щедро вознаграждают, так что все остальное отходит на второй план. Ну и, в конце концов, у тебя всегда есть выбор уйти, если не выдерживаешь.
С другой стороны, может у меня и впрямь было ощущение, что я себе не принадлежал. Было ощущение, что нас используют каждую секунду. Например, если на тебе увидят часы не твоего спонсора, пойдут разговоры: «Так, а чего это он не носит часы бренда, который его спонсирует?» — и тут уже спонсор такой: «Блин, у нас проблема. Ему чужие часы больше нравятся», — и вот тебе уже звонят и раздувают дипломатический инцидент международного масштаба, а ты просто перепутал часы, когда выходил попить кофе.
То же самое было, если папарацци ловили меня за рулем BMW, когда я ездил за Honda. Я не мог вернуться к машине, приходилось ждать, пока фотографы разойдутся.
И все же, что бы я ни рекламировал, я стараюсь это делать хорошо, даже если знаю, что это туфта. Отказаться от спонсорства нельзя, но я предупреждал команду, что определенные вещи я делать не буду и это прописано в моем контракте.
Например, спонсор не может использовать в рекламе только меня — на фоне должна быть машина и у фото должна быть гоночная тематика. Такие вот детали. Таким образом это не лично я рекламирую бренд, на случай если мне не очень хочется с ним ассоциироваться.
У Honda я представитель, занимаюсь всякими «представительскими» вещами. Здесь тоже есть определенная черта. Например, если они захотят снять, как я резвлюсь на пляже с пышногрудыми красотками или что-то безвкусное в этом роде, я имею право отказаться. Но при этом я знаю, что они не будут этого делать, потому что они уважительно относятся к своему делу, из-за этого с ними здорово работать.
Как-то раз я летал в Австралию на один день, чтобы поучаствовать в самом классном спонсорском мероприятии. Я прилетел, проехался за рулем машины, похожей на Civic, по красивейшей трассе «Батерст» в горах. От меня требовалось только проехать рекордный круг на переднеприводном автомобиле, такой рекорд никто еще не ставил. Так что я просто отлично провел время, вечером выпил пива и отправился домой — на этом все.
Совсем не то, что в 2010 году, когда я перешел в McLaren (или, как нас заставляли говорить для прессы, Vodafone McLaren Mercedes) из Brawn и ездил вместе с Льюисом. У McLaren, таким образом, было два предыдущих чемпиона в пилотах, и они собирались это использовать на полную катушку. Нас каждый день таскали по спонсорским мероприятиям. Гоночные уикенды были под завязку забиты фотосессиями; приходилось жертвовать совещаниями с инженерами ради встреч со спонсорами. Мы говорили: «Ребят, маркетинг и интервью — это, конечно, важно, но наша основная задача — сделать так, чтобы машина ехала быстрее».