Весь остаток вечера Горана никто не тревожил, да и ночь оказалась на редкость тихой. Утром же, едва рассвело, он сам поднял всех, кто был в дружинном доме и отправил поразмяться — деревянные мечи, древки от копий, а дальше всё как прошлым днём с отроками. Только на роль защищающихся назначил Камила с Радимом и всех болтунов досужих, про кого вспомнил.
Глава 15
Дело в руках — тревога в прах.
(народная присказка)
Горан лежал в своей каморе и улыбался, гоняя крошку птичку-светлячка над собой. Единственное, что омрачало веселье — надобность ночевать сегодня в дружинном доме, а не на сеновале. Но это так, мимолётная досада после замечательного дня.
Утро с его побудкой и нежданной тренировкой закончилось большой потехой. Некоторые гридни, из тех кто помоложе, деревяшки-то взяли, а войлок-простёжку не надели. А в зарубе их били хоть и не в полную силу, но и не шибко осторожничая. И шли эти горе-защитники, а их всех собрали под командование Камила с Радимом, охая и покряхтывая, мечтая отлежаться. Но не тут-то было, Горан зачитал кого куда на этот день назначил. И вот надо же было так совпасть, что почти все несчастные отправились на обход застав — а это до позднего вечера почти без отдыха шагать по дорогам.
Камилу и Радиму тоже дело нашлось — им княжич поручил проверить и составить опись одному броней, второму оружия. И постараться успеть до вечера. Ради такого дела Горан даже к Безусому решил сходить ещё на день-два позже. Ну и потом их оружейной клети каждый раз, как проходил мимо, он слышал то позвякивания, то поругивания. И не сказать, что дело сложное, просто скучное. Как, впрочем, и большая часть службы. Тут не густо на веселье.
Хотя надо бы к Ночи Мириада Звёзд подготовить праздник для воинов. Давно уже ничего не было, а это плохо. Дружине должно вместе не только воевать, но и пировать. И пиром, и миром, и боем братство укреплять. А на утро повторить потеху, чтобы языками не болтали, ведь слышал же, как его полвечера ругали на чём свет стоит за самодурство.
Сон не шел. Огонёк, по воле волхва кружащий в затейливом танце, то угасал, то вновь разгорался, вслед за мыслями и княжича. А за окном небо понемногу затягивало тучами.
Утром рассвет потерялся в липкой мороси. Просыпаться не хотелось, ещё меньше желания было выходить на улицу. Но Горан снова поднял всю дружину и выгнал во двор. Тут уже сжалился немного не столько над людьми, сколько над войлоками-простёжками и сервями со скорами. Жалко коль хорошие вещи попортятся. Так что вместо рубки всех против всех, он отправил бегом по десять вёдер воды натаскать и в хоромы, и на женский двор, и к баням, и успеть до заступа на посты, и чтобы поспешили, а то дозорным уже смениться охота.
Старшая дружина поворчала, но воины поспешили выполнять назначенное. А Горан, рассматривая удаляющиеся спины, подумал, что не плохо было бы и младшую дружину так же перетряхнуть. Засиделись все, и он среди них. Но это позже, сейчас надо дождаться возвращение ворчащих воинов.
Княжич постоял немного в опустевшем дворе, бездумно глядя на размытые дождём очертания дома и хозяйственных клетей, и пошел следом. Надо же было проследить, и пусть видят, что он не в гридницу отсиживаться ушел, а со всеми мокнет. Да и было на что полюбоваться!
Воеводы, которые что накануне, что теперь держались в стороне — им Горан сам кивнул не вмешиваться. Они тихо обсуждали тренировку и то одобрительно кивали, то с сожалением качали головами, но больше всё же одобряли решения воинов. Княжич тоже улыбнулся. Княжий люд и гридни разобрали вёдра и вместо того, чтобы беспорядочно метаться от реки до женского двора, от колодца до хором, споря о нехватке тех самых вёдер на всех, они поделились по силе и старшинству. Кто послабже зачерпывал воду с мостков на реке и передавал полное ведро тому, кто посильнее, брал то, что принесли и снова зачерпывал. А уж два десятка бегали от берега до бань, неся по два ведра сразу. И возле колодцев тоже не стали устраивать толпу — самый высокий качал журавля, поднимая воду на поверхность, самый ловкий ловил верёвку с полным ведром и переливал из него воду в другое, которое уже кто посильнее нёс к хоромам или на женский двор.
Любо-дорого посмотреть — работа дружная, слаженная. Кто устал — сменяется, кому не хватило вёдер или дела ждал чуть поодаль и подменял вернувшихся с круга, чтобы отдохнули. И если кто и ворчал, так больше на княжича, вздумавшего самодурить. А сам княжич кивнул воеводам на дружинных и улыбнулся, одобряя.