— Не бойся, мама, я не оставлю сестру. Не оставила бы, коль бы приняли, не оставлю и сейчас.
— Торопитесь. Времени нет.
Женщина выбежала из укрытия, но вскоре пошла медленно, понурив голову и вытирая глаза краем повоя. Нет, она не плакала, но так можно было спрятать лицо. Да и оглянулась она всего лишь раз, надеясь хоть издали увидеть своих искорок, но девочки уже скрылись за домами. И вся жизнь шла рядом медленными, тихими шагами.
Целую вечность назад она была такой же юной и красивой, как младшенькая. Родители тогда сосватали её и быстро выдали замуж за молодого паренька. Да так удачно всё вышло, что жили они душа в душу и в достатке. Муж был ремесленником, скорняком и кожемякой, а она за домом ходила, обихаживала, и достаток их укрепляла и сохраняла. Всё расшила и украсила! Только долго детей не было. Но прошло время и друг за другом появились Ждан, Большун и Мала. Но не долго семья их радовалась. Сыновья уже делу отцовскому учились, да в гильдии скорняжей их учениками записать готовились по зиме, да и младшая даром что девочка, везде поспевала и за братьями тянулась.
Но по городу мор пошел, да и в их избу заглянул. Первыми ушли вслед за мором сыновья, за неделю сгорели. Вслед за мальчиками и отец отправился. Дею и Малу тоже не обошла болезнь стороной. Только шестилетняя Мала на четвёртый день встала, а на восьмой совсем от хвори оправилась, а Дея три недели лежала, не зная на этом ли она свете или вслед за мужем и сыновьями ушла уже. Вот и вышло, что младшая дочь и братьев схоронила, и отца, а мать выходила. Где сама, где друзья папеньки-кожемяки помогли. Только всё равно остались они одни со своей бедой.
Мала для мамы и лекарей, и знахарей приводила, и лекарства находила, и избу топила, прибирала, и обед варила, будто бы сразу на годы старше стала. Подняла она мать с лавки, но прошлое здоровье не вернула. Искала и бралась за любую работу, чтобы прокормить их и ещё лекарства купить, а то мама опять сляжет. Да и Дея понемногу что-то делала, шила да стирала, чинила за денежку малую.
Дом родной, просторный, с подклетью и светлицей, пришлось оставить и перебраться на окраину в крохотную избёнку в одну клеть для тепла до середины стен прикопанную. Кое-как, да жили, пока судьба спустя семь лет не подарила им шанс.
Внезапно Мала оказалась волховицей! И сам княжъ прислал за нищею вдовой, предложил уговор. А Дее и терять-то нечего, лишь бы дочке жизнь облегчить, а тут и не требовалось многого. Привечать княжа, пока дитя не родится, да работать посильно в приместье его клана. Взамен и дом будет, и стол, и еда в горшке на столе, а потом при ребёнке состоять, нянчить, княжну воспитывать.
Пятнадцать лет они прожили спокойно и сытно. И больше двадцати лет девочки, её девочки с улыбками тащили обузу в виде болезненной немощи, искали деньги, тратили на лекарства, которые и не помогали почти. Несмотря на все старания лекарок суставы болели и опухали по зиме, да и в груди болезненно щемило от самого чепухового усилия.
А теперь Стояновичи сами отказались и от дочери своей, и от пригретых когда-то двух нищих сироток. И в верности они им не клялись. Так что княжъ сам всё решил, сам.
А девочки её, её искорки любимые, красавицы, справятся.
Так и вспоминала Дея всю свою жизнь, а на сердце было легко и радостно. Не заметила она чужих шагов, и людей, вдруг бросившихся из-за угла, ведь её глаза уже видели крыльцо и распахнутую дверь, за которой её ждали муж и сыновья.
Глава 3
Ночь и день приходят не приветствуя, а уходят не прощаясь
(Народная присказка)
Мала навела на мать тень сестры, чтобы легче было обознаться, кивнула ей и попрощалась навсегда. Она закрепила фибулами луды и за руку потащила Ясну к воротам. Ясна же лишь потеряно оглядывалась во след Деи и прижимала к себе подаренный узелок.
И ста саженей не пробежав, барышня начала спотыкаться. Но старшая сестра лишь быстрее потянула её вперёд, на ходу творя новое волхование. Желтые искры лёгкого рассевающего полога пролетели вихрем вокруг и истаяли. Сразу следом подготовила отведение глаз, но не отпустила, придержала до момента, когда впереди показался привратный двор со вчерашнего дня заставленный пустыми телегами.
— Не смотри на охрану. Или под ноги, или на мою спину, — негромко скомандовала Мала и выбросила вперёд заготовку.
Мала чувствовала, как отпущенное им время, с каждым шагом становится всё меньше и меньше. Но бежать быстрее не получалось, и так она буквально тянула сестру за собой. А тут и вовсе пришлось замедлиться, чтобы всё сработало как надо. Вот они пробрались между нагромождением бортов и оглобель, вышли к скучающим стражникам, бочком, чтобы ничего не задеть и не обронить, прошли мимо. Арка ворот, полураскрытые створки… И время вышло.