Он ахнул, это дало мне возможность проникнуть языком вовнутрь, то, о чем я думал весь день. Чжань начал сопротивляться, пытаясь сбросить меня. Но, он забыл, что на трассе мотоцикл и не такое выделывает!
Сбросить меня?! Не выйдет, зайчонок…
И, обхватив его ногами, я заломил его руки вверх и углубил поцелуй, проникая как можно глубже, пытаясь подавить его сопротивление. Спустя минуту, он перестал сопротивляться, а еще через пару секунд начал отвечать мне. Я довольно хмыкнул, хотя это прозвучало скорее урчанием.
На секунду я оторвался от его сладких губ и посмотрел в глаза, которые подернулись поволокой желания, и смотрели на меня уже по-другому. Именно так, как я хотел, с доверием и страстью.
Я опять прикусил его родинку, проведя языком по верхней губе.
-Аахх! – вырвался у него стон, и он прошептал, - У нас завтра съемки и мне нужно выполнять трюки.
-Знаю, я просто хотел тебя … переключить – я посмотрел в его глаза, где начали плясать уже знакомые мне чертики.
-Хотел меня?
Я понял, что он начал играться со словами.
-Переключить… да гэгэ, хотел тебя….- в этот момент он высвободил руки из моего ослабшего захвата и провел пальцем по моей ключице, выбивая из меня весь дух.
-Так что ты там хотел переключить?
Его движения были плавными и размеренными, а глаза неотрывно смотрели на меня. Я понял, что попался на собственную уловку и если сейчас не уйду, то возьму его прямо здесь, на диване, не заботясь о подготовке, тем более от моего «малыша» уже поступали сигналы.
Я отстранился и быстро вскочил, пересаживаясь в кресло. Чжань тоже поднялся и сел ровно, тяжело переводя дыхание, как и я.
Наши взгляды пересеклись, высекая искры из воздуха. И через минуту мы уже сбрасывали с себя одежду, погружаясь в головокружительный поцелуй. Еще минута - и мы на кровати, и отрываясь лишь на секунду, чтобы не задохнуться, опять набрасываемся друг на друга. Если прошлой ночью для меня все было странно и ново, то сейчас я знал, что делать и как, для получения максимального отклика его тела. Но не только я изучал его реакцию, похоже, Чжань тоже запомнил мои зоны и активно по ним прохаживался. Я, пытался нашарить одной рукой в тумбочке гель, тогда как другой держал и поглаживал оба наши «нефрита».
Чжань, заметив мои метания, протянул руку к другой стороне кровати и вытащил искомое.
А дальнейшее мой мозг отказывался воспринимать адекватно. Мне хотелось его до умопомрачения, я не стал тратить долгое время на подготовку и вогнал своего малыша, выбив стон из Чжаня. Это была моя ошибка, но понял я ее поздно. Я сделал ему больно, и почувствовал это по его напряженным плечам и стону.
-Прости… Прости…- прошептал я в ухо, замерев на минуту, давая его телу привыкнуть к ощущениям. Но не только меня распирало желание. Он мотнул головой на мои слова и шевельнул бедрами мне навстречу, подталкивая меня к активным действиям.
Этот раунд был коротким и дерзким. Я знал, что был жестковат, но ничего не мог с собой поделать. Черт, как мне хотелось его всего! Находясь внутри и выбивая из него раз за разом великолепный стон, который звучал прекраснее любой музыки, я хотел еще и еще. Увеличивая напор и движения, внезапно я почувствовал, как тело Чжаня выгнулось дугой, и он еще крепче прижался ко мне, хотя это уже казалось было невозможно. Следом за ним пришел к кульминации и я. Мир взорвался на осколки, на мириады солнечных лучиков, и каждому из них было имя - Сяо Чжань.
Мы молча смотрели друг другу в глаза и тонули в них. Это было подобно сумасшествию, которое я пока не понимал, куда нас заведет. Мне было хорошо, здесь и сейчас.
В полном молчании, я поцеловал его, стараясь вложить в этот поцелуй все, что хотел, но не мог пока сказать.
-Прости, я причинил боль.
Чжань, морщась, улыбнулся.
- Ты звереныш, конечно, но…я сам так захотел, некого винить.
В этом был весь он. Всегда и во всем брать ответственность на себя. Я обхватил его лицо, еще покрытое румянцем и, повернув к себе, сказал, целуя его в родинку.
-Нет, зайчонок, я причинил тебе боль, но я больше так не сделаю. Я был неосторожен, извини.
Он долго молча смотрел мне в глаза, а затем только кивнул и перевернулся на живот. При этом, я видел, что ему было некомфортно. Вспомнив о пакете, переданном Хайкуанем, я метнулся за ним. Он таки пригодился.
Там был противовоспалительный гель и обезболивающее.
Когда я попытался нанести мазь, он запротестовал. Однако, я подавил протест поцелуем.
-Лежи смирно, а то и правда, завтра придется туго.
Нанеся мазь, я принес ему стакан воды и заставил выпить обезболивающее. Похоже, оно было с седативным эффектом, поскольку у него начали буквально слипаться глаза уже через пару минут.
Чмокнув его в нос, я подтолкнул одеяло.
-Спи. Постарайся отдохнуть хорошенько. Неизвестно, когда у нас появится такая возможность.
-Угм. Ты тоже – пробормотал он в полудреме.
Уходя, я окинул взглядом кровать, где среди разбросанных подушек и на смятых простынях лежало великолепное тело того, кто стал предметом моих желаний, кого вопреки всякому здравому смыслу, я хотел загрызть, и одновременно оберегать. Как это уживалось внутри меня, я не мог объяснить. Вздохнув, я вышел и отправился к себе.
Дальнейшие дни и ночи съемок превратились в бесконечную вереницу повторений, выстраиваний кадров, ожиданий, гримирования и прочей киношной суеты.
Глядя на экран во время фильма, чаще всего зрители млеют от восторга: «Ах, как он ее за ручку подержал! Ах, как она на него посмотрела!»….а в это время за кадром стоят двадцать человек во главе с режиссером, который орет «Куда ты, дура смотришь? А ты, куда ногу положил? Подними выше, а то у тебя член из колен что ли растет?» ….
В общем, шел нормальный процесс съемок, с той разницей, что историю с откровенной bl-темой пытались переиграть в броманс. Жесткие рамки цензуры по заявленному рейтингу требовали от создателей фильма небывалой изворотливости, чтобы сохранить сюжет, интригу, и проскочить мимо ограничений.
В начале общих сцен, которые мы обыгрывали в Даюне, режиссеры даже подходили и говорили нам с откровенным намеком, типа пофлиртуйте друг с другом, чтобы почувствовать атмосферу дорамы… Но, когда Чжань смотрел мне в глаза, я просто видел совершенно другое: перед глазами вставала сцена, где он распростертый стонет, и я смущаясь отводил взгляд, а Чжань начинал улыбаться глазами. Режиссер орал: «СТОП!» и начинал по новой объяснять, что нужно делать. Потом ему надоело, и он отправил нас в аудиторию тренироваться.
Чжань злился, я был в ступоре. Когда режиссер пришел еще раз к нам, он уже без лишних глаз и ушей начал втолковывать, что хочет видеть в кадре.
-В конце концов, перечитайте новеллу! Там все рассказано! Вы что, никогда не флиртовали с девушками? Вот ты, - он обратился ко мне, - Представь, что он девушка, и ты его хочешь!
Я находился в таком замешательстве, что не знал, как на это ответить, а Чжань просто не выдержал и начал ржать в голос, чем немало озадачил режиссера.
-Простите… - постарался он взять себя в руки. - Мы попробуем.
-Уж попробуйте, попробуйте! Мне нужен огонь и лед и чтобы ты, - ткнул он в меня,- Был ледяной снаружи и горел внутри. И этот, твой фирменный взгляд, как на пробах. Это было…потрясающе.
Я понимал, что потрясающе было только потому, что я безумно хотел моего кролика и при этом силой воли сдерживал себя. Повторить это будет сложно, но я попытался внутренне собраться и посмотреть на гэгэ теми же глазами, что и во время пробной сцены.
Чжань улыбался мне одними глазами, подбадривая. Зажмурившись на секунду, я представил, что никогда больше не дотронусь до него, внутри все вскипело и начало бурлить, в момент точки «кипения» я открыл глаза и посмотрел на Чжаня.
Режиссер радостно завопил, и по этому крику, я понял, что справился.
-Вот! Вот это я хотел от тебя. Потренируйся удерживать такой взгляд несколько секунд.
Потом он повернулся к Чжаню: