– Часы указывают на открытие турнира и на начало моего лётного марафона. — Не дрогнули мои голосовые связки при виде Шона, непринуждённо облокотившегося к стене у противоположной стороны, спрятав свои руки в карманы.
– Важный турнир для тебя?
– Очень. На кону поставлено все до последнего цента.
– Могу представить.
– Вряд ли ты видел что-то подобное. Нет времени, не существует слова «стоп», и только один должен стоять на ногах в клетке.
– Ястребы далеко и высоко летают, и врождённая острая зоркость позволяет видеть им нужное через большое расстояние.
– Что?
– Не важно. Могу только представить, Дарси.
В полной тишине тоже приятно беседовать, когда двое довольствуются ценным —временем, проведённым наедине. И кто может проткнуть образовавшуюся вокруг нас воздушную оболочку? Правильно, мой несравненный некровный брат — Люк Хейз. Его доносящийся голос с улицы обрывает наше с Шоном безмолвное воркование,
– Дарси! Мы опоздаем на самолёт.
– Уже иду.
Шон отталкивается от стены, и в молниеносной скорости мы держимся на довольно-таки близкой дистанции. Полшага одного из нас и наши носы соприкоснутся друг с другом.
– Не давай себя в обиду. Ты профессионал — я это знаю. Однако помни: «Не забывайте, если вы упорно тренируетесь и оцениваете проделанную работу на отлично, …
– найдётся такой же человек со схожим убеждением». Хорошо нам всем промыл мозги старик Рэй. Он тренировал тебя?
– С меня вышел плохой ученик на боксерском поприще.
– Я не лучше оказалась. — Делаю короткую паузу и продолжаю: — Я пойду, Шон, и вправду опоздаем. Увидимся завтра утром.
– Удачи, Дарси.
Я не мыслила обернуться. Довольствуюсь тем, что Шон не сдвинулся с места. Он провожает меня, а я не прощаюсь с ним.
Знаю, о чем думает Люк, приподняв свой хитрый угол губ до самого уха —трепещущий своими прозрачными сзади крыльями в жажде кинуть в меня колкость о моей любовной неувязочке.
– Садись в машину, Люк, а то пешая прогулка до аэропорта будет успешно организована, если твой рот захочет что-то вымолвить.
– Ой, ой, ой! Тогда сама будешь капу надевать и снимать, руки перебинтовывать и за водичкой отлучаться в раздевалку во время боя.
– Прости, Люк. Признаю, была не права. Ты только не бросай меня на произвол судьбы, я тебя умоляю, — складываю ладони вместе, приподняв их кверху.
Мой жест раскаяния Люку оказался не по душе.
– Очень смешно, Дарси.
Закрыть дверцу такси мне помешало созданное с другой стороны сопротивление. Шон, пообещав не потревожить меня больше минуты, просит выйти из машины, и я ему в этом не отказываю.
– Я слушаю тебя, Шон.
В миг я почувствовала, что я напротив старика Рэя: его манера нашёптывать, будто мы одни против всех, способна уносить в другие миры, где нет ни страха, ни боли, ни печали и ни лжи, там только двое и другие им вовсе не нужны.
– Ты слишком привыкла однообразно вести себя с левшами, атакуя их левым джебом. Ты изучаешь их, а они изучают тебя. И попадётся тот, кто зацепится за это и обернет это в свою пользу, жестко встретив тебя в разрезе левой дальней рукой. Начинай атаковать с правой дальней руки. Запомни: с левшой — ты левша. Теперь точно все. Садись в машину и мчи к своим победам. Ещё раз удачи, Дарси Эдвардс.
Я оклемалась и осмыслила сказанное, когда Шон уже практически дошел до самых дверей дома. Успела.
– Значит быть левшой с левшой? — кричу Шону в след. Его ответный одобрительный кивок, сопряжённый с обворожительно доброй улыбкой, ставит под конец твёрдый восклицательный знак.
Я подобно включённой вычислительной машине: запустив, уже и не приостановить. Автоматически выпускаю расчёт за расчётом. И совершив последнюю операцию, выдаю полный отчёт,
– Люк, из представленных соперников сколько левшей?
– Мы же прорабатывали это вопрос, Дарси, забыла? По полученной информации не одного.
– Уверен?
– Если только не белая лошадка среди чёрных пантер заплутала. А с чего ты взяла, что кто-то должен быть левшой?
– Старик Рэй учил быть начеку не в холостую.