Интересно, когда у людей обрывается в сердечном сосуде тромб, они чувствуют тоже, что и я? Или, если сопоставить с моим, их смертельный удар наносится помягче: быстро и не мучительно. Причудилось ли мне или меня и впрямь на ровной поверхности сокрушительно пошатнуло? Сердце минимум трижды перевернулось. Внутри по ощущениям что-то скрутилось, и это что-то всё, что во мне содержится. Словно по всему телу разгуливает торнадо, увлекающее мою начинку целиком в свою громадную воронку. В глазах уровень жидкости без перебойно повышается, тем самым вызывая наводнение. Печально, что человеческая комплектация не оборудована дворниками, которые автоматически включаются при распознавании датчиками дождя наличие осадков. Они бы в этот час же понадобились, поскольку видимость весьма ограничена.
– О, Лэсси, — стиснув всеми силами сестру и сбавив в себе эмоциональную напряжённость, я сказала то, что для меня является правильным, — говорить об уготованной заранее судьбой тропе жизни с определённым набором радостных событий, печальных известий, непосильных испытаний — это тоже самое, что и вовсе не родиться в этой жизни, не прикладывать усилия и не стараться что-то исправить, и плыть по течению до ненужного берега или быть в ожидании, когда ты утонешь. Оправдывать неудачи в жизни чёртовыми косяками безнадёжно утопающих людей, которые давно для тебя испарились — признак слабости. А твоя сестра, уж поверь, не из робкого десятка. Если и есть чья-то крошечная капля вины, то только наших с тобой родителей в том, что своими грязными подошвами наследили и мне пришлось потратить достаточно времени, чтобы это отмыть. Посмотри на нас, мы вместе, мы рядом друг с другом. Разве можно о чём-то ином мечтать.
– Значит ты не злишься на меня за мою красивую жизнь? — её большие карие глаза, вонзенные в меня, с мерцающими каплями воды не требуют ответа, они нуждаются в нём.
Обхватив руками заплаканное личико сестры, и прислонившись лбом к её лбу, я тихо, сдерживая захлебнувшийся от эмоций порыв, шепчу,
– Никогда, ты слышишь, Лэсси? Никогда не думала и не подумаю. Я до сих пор помню, будто это было вчера, как я впервые взяла на руки совсем крохотный комочек, завернутый в светлое одеяльце. Знаешь, я благодарна нашим родителям за тебя и за то, что дали мне право выбрать той малышке имя. Скажу тебе по секрету, мою любимую и единственную сестру зовут Лэсси. И угадай, как звали мою самую любимую и единственную куклу в детстве? Тоже Лэсси.
– Красивое имя. Вот бы мне такое иметь. — Пожалуй, наш заливистый хохот, спаянный в единый звонкий смеющийся звон, раздался по всей Вероне или, по крайне мере, оглушил всю площадь трав.
До моего отлёта остаётся шесть часов, и я планирую вволю насытиться ими. И следующим пунктом назначения, и фоном нашего с сестрой выстраивания утерянной связи стал сад Джусти — уединенное место, околдовавшее мой разум своим волшебством и очарованием. В медитативной тишине сада на фоне журчаних ручьёв слышны наши бьющиеся в унисон сердца и трели птиц, дружно подпевающих нам. Пребывающие в состоянии благодати, мы молчанием продолжали прощупывать друг друга. И когда Лэсси и этого показалось ощутимо мало, она вернула нас на земную платформу, переводя нас снова на языковое общение.
– Дарси, — остановившись и развернувшись ко мне лицом, Лэсси осторожно касается моих теперь уже здоровых рёбер. Тем самым, она дала понять, что видела слитые в общий доступ видео с моим участием в главной роли. — Тебе было очень больно?
– Я больше боли почувствую, если в бытовой обстановке палец ножом порежу. Адреналин здорово выручает, когда боль и страх начинают изнутри поглощать тебя. В тот момент, в ту секунду, эти чувства уже были для меня инородными субстанциями, которые живут в отрыве от моего физического тела. Не переживай.
– Ты же не вернёшься туда снова?