«Оставьте время на вопросы, – подсказал Хэмишу его цифровой помощник. – И еще я просканировал толпу и заметил Бетсби».
Хэмиш вопросительно хмыкнул. Ригглз ответил:
«Второй ряд сразу справа и сзади от женщины-репортера из «Медиакор», в больших очках. Он отпустил бороду. Но это он».
Хэмиш старался не смотреть в ту сторону слишком явно, машинально продолжая говорить:
– Я знаю: многие из вас считают меня луддитом, троглодитом и даже параноиком! Я рассмотрю это мнение. Если позволят голоса в голове.
Снова одобрительный смех в толпе. Шутка в свой адрес – лучший способ вернуть внимание публики, после того как бросил ей вызов. Но на этот раз шутка вышла поверхностной: Хэмиш смотрел на человека, отравившего сенатора Стронга. Русые волосы с вкраплениями седины. Тонкие очки, способные давать только надписи-заголовки, но не полное погружение в вир. А может, это просто старомодные стеклянные очки. Ретро может иногда выглядеть современным, и наоборот.
Значит, Бетсби все-таки пришел на встречу. Возможно, этот человек безумен, но нахальства ему не занимать.
– Вот что я вам скажу, – продолжил Хэмиш, решая закончить выступление на несколько минут раньше. – Давайте договоримся. Я обдумаю возможность того, что этот мир станет лучше, когда вы, приятели, населите его говорящими крокодилами, громогласными философами, киберкопиями с загруженными файлами и бессмертными придурками… Если вы в порядке ответной любезности подумаете над моей гипотезой. О том, что человечество слишком быстро движется вперед. Так быстро, что рискует сломать себе шею, столкнувшись с неприятностями, которые само породило.
Хэмиш помолчал, давая понять, что выступление близится к концу.
– Если я прав и если еще есть время, то решение возможно. Метод, использованный многими культурами, которым хватило ума беспокоиться о том, как идут дела. Десятью тысячами других обществ, прожившими гораздо дольше, чем хрупкое просвещение, которым мы так гордимся.
Да, мы ходим по Луне, изучаем галактики и проникаем в атом. Демократия – это отлично. Всеобщее образование тоже, как и инфосети и паутины. Стоя на плечах тех, кто был до нас, мы достигли такого, о чем мало кто мечтал. С другой стороны, наши предки делали такое, способности к чему вам, друзья, еще только предстоит доказать.
Они выжили, произвели на свет отпрысков и увидели, что их потомки благополучно идут дальше. Вот что означает слово «потомки»! Многие столетия и тысячелетия они передавали свой факел новым поколениям, а те продолжали развивать человеческую культуру и делают это по сей день. Они умирали, зная, что их история продолжится. Кажется, простая задача. Но для них она никогда не была простой. Дерзкий главный вызов – он поглощал всю их жизнь. Главная цель любого нормального индивида… или вида, кстати. Цель, о которой вы, те, кто пытается создать богов и во все вмешивается, как будто забыли в суматошной погоне за личным удовлетворением, за личным бессмертием и так называемым прогрессом.
Именно этой цели, вероятно, угрожает главная опасность, когда мы дружно движемся в опасное будущее.
В зале захлопали, однако не все. Хэмиш видел, что примерно половина слушателей хлопает, но другие сидят, сложив руки, и сердито смотрят на него. Среди этих последних был и Роджер Бетсби, который равнодушно смотрел на него из второго ряда.
Начались разговоры; иногда переговаривались соседи, но обсуждение шло и на уровнях усиленной реальности. Люди поворачивались и указывали друг на друга в толпе, неслышно шевелили губами, позволяя очкам передать их слова через вир-пространство. Некоторые даже вставали и жестами приглашали других присоединиться к ним в углах зала.
Черт, я их действительно раззадорил!
Хэмиш отлично себя чувствовал. С каждым новым выступлением получалось все лучше. Публика готова к обсуждению и использованию в мозговом центре Движения. Мысль о том, что он способен влиять на будущее мира, почти снимала боль от мысли о том, сколько времени он оторвал от творчества.
Как и ожидалось, вопросы последовали разные: одни содержали вежливые политические дерзости, другие были проникнуты откровенной враждебностью. Хэмиш не возражал. Он ответил нескольким фанатикам. И те зашумели, закричали, так что охранникам пришлось их выводить. Именно такие сцены люди Тенскватавы могут отредактировать, подчеркнуть и выделить ценные стереотипы. Показать самых ярых фанатиков. Продемонстрировать, что этим людям нельзя доверить горящую спичку, тем более что формально выступление окончилось. Но все большее количество слушателей постукивало по очкам, размахивало руками, общалось, передавало сообщения.