— Еще какие-то вопросы, ваша светлость, которые банк может разрешить к вашему удовольствию? — вежливо поинтересовался служащий, вручая мне вторые экземпляры, заверенных мной, документов.
— Нет, благодарю вас, я полностью удовлетворен. — я коротко кивнул и вышел из кабинета, время меня капитально поджимало.
— Стой! — я хлопнул, везущего меня домой, извозчика, и тот послушно, натянул вожжи.
Уже несколько минут нас преследовала стая мелких, но злобных собак, судя по окрасу, близких родственников, скорее всего, из одного помета, а я ведь нападения жду и тыл у меня, огромный сад, ничем не прикрыт. Кстати, надо выяснить, почему княжеский двор не имеет, хоть какого-то, выезда. В конце концов, это просто неприлично. Ладно, я — чужой среди своих, досадная ошибка природы, еле терпимая отцом и братьями, но ведь сестры — любимы моими «родителями», и что, их, просто оставили без средства передвижения?
Размышляя об этом, я подошел к рычащей своре и ловко ухватил самого наглого, как оказалось, кобелька, за шиворот, после чего, пока остальные псы пребывали в обалдении, вернулся в коляску и скомандовал кучеру гнать домой без промедлений. Попытки вырваться или укусить меня, я блокировал, зажав неистовую псину между сапогами, и крепко держась за ее загривок. Кучер понукал и горячил лошадь, и мы успели подлететь к нашим воротам, до того, как рычащая тварь смогла меня укусить.
— Борис, неси половину круга колбасы, скорее! — я расплатился с извозчиком, после чего зашвырнул рычащую дворнягу через калитку и сам встал в проходе, лишая пса возможности убежать.
Борис, поняв важность скорости исполнения порученного поручения, обернулся до ледника и обратно на раз-два, после чего я двинулся к своему пленнику, что прижался к забору и скалил зубы, показывая, что жизнь свою он продаст дорого.
— На, ешь. — я бросил в сторону пса кусок колбасы, к которому он, недоверчиво, потянулся.
Через пару минут, трясясь всем телом, бесстрашный боец, уже угощался мясным деликатесом с моей ладони.
— Барин, тут это! — крикнул Борис от ворот, а через несколько секунд стало понятно, что это — под воротами показалось несколько оскаленных мелких морд, которые разглядев меня и своего собрата, или брата, яростно залаяли, засучили лапами, пытаясь проскочить во двор под створками ворот. Я не знаю, что ответило своим родственникам, заливистым лаем мое новое домашнее животное, но, прибежавшие на помощь «родственники» после этого озадаченно замолчали.
— Борис, запускай и этих, и неси еще два кольца колбасы… нет, сильно жирно им будет. Давай, что попроще, печень там, ливер или требуху. — воззвал к моему разуму внутренний подпоручик интендантской службы.
Второй раз Борис появился из дверей дома не один, а в сопровождении девочек. Я дал команду сестрам близко к зверью не подходить, а сам взял из рук Бориса большой кусок печени, и разрывая его на куски, начал процесс кормления.
Через двадцать минут, наевшиеся двортерьеры, валялись в теньке у забора, милостиво разрешив юным княжнам чесать их загривки и розовые пузики, а я, держа на отлете окровавленные ладони, проводил инструктаж о порядке обращения с новой сторожевой охраной.
— Клички им, девочки, можете дать сами…- это заявление вызвало бурный приступ радости у маленьких княжон: — Кормить их разрешаю только с моего позволения. Никаких сладостей и пирожных не давать, им это нельзя…
В это время, дремлющие, вроде бы псы, как по команде повернули головы в сторону ворот и дружно зарычали.
— Кто такие? — гаркнул от калитки Борис, на что ему что-то невнятно ответили.
У ворот стояли три солдата в мундирах, с брезентовыми тюками в руках.
— Его высокопревосходительство, полковник Фризен, приказал доставить сие на подворье князей Булатовых. — мрачно пробубнил старший из вояк, с длинными вислыми усами, тревожно поглядывая на мои окровавленные кисти рук.
— Здесь оставляйте, у ворот. — велел я.
— Барин, дозвольте, мы до дома донесем и там сгрузим. Нам дали указание, что груз ценный и не гоже его посреди улицы вскрывать.
— Солдат, тебе сказали — оставляй здесь. Что непонятно? — не хватало мне еще, непонятных чужаков, что будут смотреть обстановку дома.
С ворчанием, солдаты опустили мешки с трофеями, надо полагать, и, не прощаясь, сели в стоящую у ворот, телегу, после чего уехали.
Я, не чинясь, поднял мешки и поволок их в сторону мастерской, недоумевая, почему они такие тяжелые. Вроде не должны доспехи Фриксена весить столько, да плюс бижутерия магическая, ну, грамм двести, максимум, но тут, наверное, два пуда, не меньше.