Нда. Ситуация совсем плохая с моим предшественником. И не спросишь его, не проведешь этому плаксивому мальчонке сеанс психологической накачки.
Только слуга, судя по выражению его лица, ждал от меня какого-то ответа.
— Да черт с ним, с этим бароном. Пускай себе живет…
Судя по вытаращенным глазам моего собеседника я ляпнул что-то запредельно глупое.
— Я конечно в ваших, благородных делах, ваше сиятельство, разбираюсь слабо, все-таки, я, по происхождению, мужик сиволапый, но только, после сегодняшнего, барон вас обязательно на дуэль вызовет. — Еремей сокрушенно покачал головой.
— И что, что вызовет? Побоксируем с ним маленько, разомнемся…
— Как это — побоксируем? — не расслышал, наверное, меня мужчина: — Судя по тому, как он с дерьме, извините, измарался, он с вами будет до смерти драться, тем более, вы его вещи забрали.
— Что в бою взято, то свято. — отрезал я, прежде чем понял, смысл фразы, произнесенной Ермолаем: — Погоди, что значит — до смерти? Как тебя понимать?
— Дак известно, как — как сказал, так и понимайте. Я, конечно, не знаю, всех тонкостей, так как я мужик…- закокетничал вновь Ермолай.
— Да, да, я помню — лапотный мужик, окончивший… Что ты закончил, Ермолай, реальное училище или гимназию?
— Семинарию. — покраснел образованный слуга, но тут же вернулся в струю поучения барчука: — Так вот, я всех дуэльных тонкостей не знаю, но думаю, что сегодня, к вам домой прибудет секундант, который передаст формальный вызов от барона Фриксена, который будет настаивать на дуэли до смерти одного из противников…
— Ты сейчас серьезно говоришь? — я вгляделся в глаза своего собеседника и понял, что разговор идет серьезней некуда.
— Ваше сиятельство, вы не заболели ли случайно. Говорите больно чудно.
— Да нет, Ермолай. — я испугался, что моя странность может повлечь негативные для меня последствия, а в комфортности местных психиатрических больниц я очень сильно сомневался: — Это я просто так шучу. Настроение у меня сегодня очень шутливое… И тут я вспомнил, что сегодня я получил сообщение о том, что мои официальные мама и папа, а также старшие братья пропали без вести, а если быть реалистом, а не придурочным оптимистом, то их судьба, скорее всего, сложилась трагично, так что о шутливом настроении говорить нельзя. Это я, конечно, вляпался, так вляпался. Остается только сослаться на легкое нервное расстройство.
— Извини, Ермолай, просто я сегодня после всех этих событий, сам не свой, просто не знаю, как себя вести.
— Оно, конечно барич, все верно, почитай, в один миг всю родню потерять. Да еще дуэля эта…
— Да достал ты, Ермолай! — не сдержался я: — Хватит мне про эту дуэль напоминать. Придёт вызов — значит всех поубиваю, и барона твоего, и секунданта его, и… короче всех.
Стоило мне закончить эту фразу, как мы пришли. Девочки, все также идущие впереди, свернули в распахнутые ворота, возле которых стоял классический дворник в фартуке, который, при нашем появлении, начал энергично мести булыжники брусчатки у своих ног, а, когда я поравнялся с ним, то снял свой черный картуз и изобразил легкий поклон:
— Здравствовать вам, барчук.
— Добрый день. — я кивнул в ответ и поспешил пройти мимо, во двор.
Дом нашего семейства представлял кирпичный, двухэтажный особняк, в английском стиле, одна половина которого была украшена вьющимися побегами какого-то винограда, которые в высоту достигали крыши.
С виноградом как раз возился еще один бородатый мужик, который при моем появлении, просто склонил голову, после чего вернулся к своей работе. По линии ворот брусчатка улицы сменялась плотно уложенными, плоскими плитками, вытесанными из какого-то камня. Широкая полоса таких же плиток по дуге огибала дом и уходила за угол здания, где виднелись какие-то деревья, очевидно, там был разбит сад или парк. Уверен, что там же располагались и каретные сараи, или какие еще хозяйственные постройки в городских усадьбах бывают?
Пока я рассматривал обстановку княжеской усадьбы, Ермолай задержался возле «евшего» меня глазами дворника и что-то прошептал, как я понимаю, нечто нелицеприятное, типа «Барчук совсем из ума выжил», во всяком случае, менеджер по клинингу озадаченно уставился на слугу, или кто он там, в местной пищевой цепочке.
Я уже собирался зайти в дом, когда на улице раздались, как мне показалось, пара выстрелов, потом что-то громко грохнуло, раздались крики, а в отдалении, заполошно, заверещал свисток.
— Ох ты, что же это делается! — дворник, обладающий отменной реакцией, выглянул за ограду, после чего, не теряя времени, бросился запирать ворота, крича: — Тикайте в дом, бомбисты сюда бегут!