Увидев мою банду, приближающуюся к воротам, часовой сунул в зубы свисток, и принялся свистеть, смешно надувая щеки.
Из дверей караулки выглянул сонный офицер с фарфоровой кофейной чашкой и блюдцем в руках.
— Это что за чучела? — офицер глотнул из чашки, поставил ее на блюдце, что держал в другой руке и смело ринулся наперерез колонне арестантов: — А ну-ка стой, болваны, стой, кому сказал!
— Вы зачем кричите, господин поручик? — Зорька обогнула колонну замерших арестантов и заплясала перед местным начальником, чуть не выбив блюдце из рук любителя кофе концом оглобли.
— Ты кто такой? — офицер даже побелел от злости.
— Позвольте отрекомендоваться — князь Булатов Олег Александрович…
— А! — обрадованно заорал поручик: — Я то вас и поджидаю! Вы опоздали с прибытием на службу почти на час, чем нарушили условия контракта. Сдайте оружие и ждите, скоро прибудет конвой из военного суда, и вас, голубчик, уже завтра отправят в штурмовой батальон!
— Ошибаетесь, голубчик…- передразнил я офицера и раскрыл папку с самыми важными документами: — Я, в отличие от вас, занимаюсь службой не считаясь с личным временем, и поэтому приступил к выполнению своих обязанностей по службе государству еще вчера. Извольте видеть — тут и справочка официальная, из министерства финансов прилагается.
Эту справочку, как еще пару подобных, тиснули мне вчера двое чиновников таможенного департамента, которые уже не знали, как от меня избавиться, а я попросил ее составить на всякий случай, чтобы срок моей подневольной службы начал течь, как можно, быстрее.
— Это что за филькина грамота? — офицер потянулся за справкой, но, пока он соображал, какой рукой лучше удерживать блюдце с чашкой, я захлопнул папку с бумагами перед его носом.
— Можете считать это филькиной грамотой, но если попытаетесь меня арестовать или, что вы там бормотали, ответите за срыв переброски в Покровск имущества таможенного департамента, побег этапа каторжников, ну и еще, по мелочи. А я, господин, пока еще поручик, приложу все ресурсы княжества, чтобы вы свой срок отбывали штурмовом батальоне на территории именно моего княжества, и я постараюсь, чтобы вы, за свою короткую, но богатую событиями жизнь, каждый день вспоминали вот этот разговор. Ну а теперь решайте, как вы поступите — как самоубийца или разумный человек? И, если вы человек разумный, то прошу предоставить мне теплушку и тюремный вагон, из расчета — девять человек этапируемых, одна лошадь, тарантас, имущество таможенного департамента и отдельное купе для меня, в мягком вагоне, в соответствии с моим статусом.
Офицер слушал меня молча, но лицо его багровело, а кисти рук, с силой, сжимали блюдце и тонкостенную фарфоровую чашечку, что казалось, еще секунда и дорогая кофейная пара разлетится на осколки. Но, военный совладал с собой, молча развернулся и бросился в дежурку, очевидно, вести переговоры с кем-то, кто настаивал на моем аресте за, якобы имевшее место опоздание в явке на службу. Дверь за собой местный начальник закрыл неплотно и до меня доносились отдельные фразы:
— Да…Справку предъявил… С печатью. Никак нет! А арестантов куда? Девять душ, все как положено, в кандалах… Никак нет. Ваше превосходительство, никак не могу. Не слышу вас, связь плохая.
Из помещения дежурки вышел совсем другой человек — бледный, но злой и собранный.
— Ваше….
— Просто Олег Александрович, господин поручик.
— Олег Александрович, приношу вам свои извинения за произошедшие недоразумение, меня ввели в заблуждение, сообщили, что должен прибыть мошенник, представляющийся аристократом. Но я бы хотел с вами поговорить вот о чем… — офицер взял меня под локоть и увлек в сторону: — Хоть расстреляйте меня, но тюремного вагона в ближайшие десять дней я вам предоставить не могу…
— И что же делать? — я недоуменно захлопал глазами: — Десять дней — это очень много. Давайте тогда осмотрим помещения, где вы, все это время, будете все это время содержать этап, ну и кормить их откуда будете по установленным нормам…
— Я? — поразился офицер: — Кормить и содержать?
— Ну, а кто? — я пожал плечами: — Был бы это коммерческий груз, то, безусловно, мне бы пришлось раскошеливаться, но груз то казенный, и люди следуют в суд, в соответствии с интересами государственного управления.
— Ваша светлость, я намекаю, что вам лучше своих разбойников своим ходом, как положено, в пешем порядке, отправить, куда вам там надо! — взвыл офицер, выведенный из себя моей непонятливостью.