Народ дружно охнул, когда большая черная птица спланировала на темно-синий камень, задумчиво потопталась на нем, взмахнула крыльями, когда с его лап, на поверхность камня, соскользнули два небольших огонька, один зеленый, а другой золотой. Огоньки, как шустрые мышки-полевки, пробежали по поверхности глыбы и заскользили вверх, по дубовым столбам, к свежевырезанным ликам божеств — золотой огонек бежал по идолу Перуна, а вот зеленый — по изображению богини. Достигнув ликов, огоньки, как будто впитались в глубь поверхности дуба, после чего их глаза, правда на мгновение, но вспыхнули ослепительной вспышкой. Народ ахнул и упал ниц, а я почувствовал — вот оно! Сила богов — покровителей снова вернулась в столицу княжества, город Покровск.
Глава 22
Глава двадцать вторая.
Я оглядел потрясенных людей.
— Как видите, боги с нами. А значит, пора возрождать княжество и город. Уже завтра я займусь теми, кто разрушил нашу жизнь, приведу их в чувство, и воздам каждому из них, по мере их вины, невзирая на род и звание. А вы, те, кто не бросил город, не сбежал с тем трусливым стадом, что бежало в земли Империи, бросив все — от имущества, до могил предков, знайте! Любой из вас может прийти ко мне в любое время со своей бедой, и я приду вам на помощь, разрешив ваше дело по справедливости, как отец решает беды своих детей. С этого момента, пока я не разрешу все вопросы со своим братом, вы сможете найти меня здесь, в городской управе. А теперь можете расходиться. Сегодня сделано было много, а завтра надо сделать еще больше, ночь коротка, надо отдохнуть. Спасибо всем.
Низко поклонившись собравшейся публике, я подхватил подмышку, возмущенно каркнувшего, ворона и двинулся в дом городского управителя, так как кровать у него была удобнее, да и обстановка более располагала к проживанию, чем дом полицейского.
Накормив героическую птицу, а также насытив себя деликатесами, что нашлись в погребе сбежавшего мэра, я улегся на огромной кровати бывшего администратора и заснул до утра, без снов и встреч со своей покровительницей, предварительно сложив на сакральный камень у ее ног все свои амулеты, кольца и браслеты, требующие немедленной подзарядки.
Завтракали с вороном мы вдвоем, как и положено двум холостякам — колбаса, бекон, по паре яиц на чугунной сковороде, чашка кофе двуногому, и свежая вода крылатому, после чего я вышел во двор, где меня ждал личный состав местной полиции и дед Литвин.
Рассчитавшись с резчиком честь по чести и сговорившись, что, в зависимости от потребностей местного населения и после консультации с богами –покровителями, я, опционно, смогу обратиться к мастеру по вопросу изготовления иных членов божественного пантеона, я, с полицейскими, двинулся в сторону водонапорной башни.
Уж не знаю, какая выносливость заложена в чудесную птицу и каковы его возможности в целом, но, после усиленной кормежки вчера и сегодня, ворон прекрасно выполнял роль воздушного наблюдательного пункта, периодически взмывая ввысь и паря над вражеской цитаделью.
Сначала ничего не происходило, но ближе к обеду за крепостными валами началась нездоровая суета. Люди стали бегать быстрее, а перед входом в лазарет выстроилась небольшая очередь. Через некоторое время на башни высыпали наблюдатели, в том числе и высшие командиры, что окружали моего единственного братца. Господа с умным видом что-то высматривали на безлюдных улицах, окружающих твердыню, а затем возле воротной башни начал строится небольшой отряд.
И я прекрасно понимал и даже разделял планы этих затворников. С утра, хотя, казалось бы, ничего не предвещало, несколько человек обратились к крепостному доктору с жалобами на расстроенный стул и боли в животе. Пока врач пытался облегчить состояние заболевших, у его дверей выстроилось в десяток раз больше пациентов, что заставило доктора начать поиски источника отравления. Короткое расследование привело его к цистернам с водой, что подпитывались через систему водопроводных труб от городской водонапорной башни.
Выяснив, что запасы воды в крепости заражены, доктор дал команду использовать исключительно проточную воду, но оказалось, что трубы, ведущие в крепость сухи, как степь за городской чертой. К тому времени от признаков, присущих дизентерии, страдало практически все население крепости, и я, с удовольствием наблюдал, как, время от времени, кто-то из тамошних обитателей хватался за живот и судорожно начинал метаться по закоулкам укрепления, так как очереди в отхожие места были огромны, а с организацией дополнительных коллективных туалетов гарнизон не справлялся. Командиры крепости недаром хлеб ели, так что, за организацией вылазки у них дело не заржавело. Следующее событие должно войти в историю города, как «Бой за обладание водной колонкой номер тринадцать».