Бюро
- Вы видели? Самойлов ушел до речи Николай Владимировича. Каков нахал.
- Да. Интересно, что скажет Зорин? Я слышал, сегодня собирались озвучить преемника. Самойлова?
- Не знаю как вы, Константин, но я не вижу Самойлова капитаном этого корабля. Он не уважает людей и их труд. А начальство должно любить своих подчиненных. Вот как барин любит своих крестьян.
- Светочка, с вашей легкой руки, мы все тут стали крепостными крестьянами. Побойтесь бога, милочка. С нашими зарплатами можно и барину поклон отбить. И, прости Господи, шлепок под зад стерпеть. Особенно если «с любовью».
Тут Панин хихикнул своей собственной остроумности и попытался мягко погладить блестящий атласом зад Светочки. Получил по руке почти незаметно. И оба, раскрасневшись, утонули в собственных мыслях, рассеянно поглядывая поверх бокалов с игристым.
Из-за рекламного щита быстрым шагом ковылял Савинов Илья Григорьевич. Его любили все. Он был галантен и умен, чем выдавал свое неплохое происхождение и воспитание. Звали его все ласково Григорич и, благодаря невероятной памяти, за глаза добавляли: «кондуктор».
Он, конечно, знал об этом своем прозвище и даже немножечко гордился.
Кто ездил на трамваях с кондуктором точно знали – он никого не пропустит. И ничего не пройдет мимо его взгляда. И даже если ты едешь уже в третий раз за день, он отлично помнит – «Ты. Да ты, молодой человек, еще не передал за проезд». Григорич был тем самым кондуктором.
Большинство сотрудников недоумевали: «зачем бюро держит службу безопасности, если у них есть кондуктор»? Он знал все. Казалось, абсолютно.
Какая лапка болела в апреле месяце у пса Мариши Кошкиной из отдела доставки . И за какую сумму, друзья Костика Панина, подарили ему проститутку под видом разносчика пиццы. И в какие дни у Светочки начнется демонстрация и в какие к ней лучше не подходить.
Он правда все знал. Он жил этим бюро. Бюро было его телом и жизнью.
- Света, дочка, сходи за водичкой, будь так добра. Что-то я по-стариковски растерялся. – «Кондуктор» галантно склонился к нежной женской ручке с поцелуем.
Света в мгновение стала оправдывать свое имя. Засветилась и убежала.
Илья Григорич заговорщицки взял Константина под локоть и прильнул ближе.
- Костенька, добрая душа. Прости глупость стариковскую, но сколько ты поставил на себя?
Костика ошпарило. Он дергаными движениями старался вырвать руку из цепких лапок старикана. Но это создавало впечатление «боя с назойливой мухой».
Старик давно отпустил локоть, и по театральному страдальчески смотрел за Костиковыми продолжающимися пируэтами.
- Константин Израилевич, что происходит? На вас все смотрят. Перестаньте размахивать руками. – Светочка мило улыбаясь вручила Григоричу бокал воды. И теперь пыталась незаметно шикать на барахтающегося Костика.
В Микрофон постучали.
-Кхе.. кхе.. он уже работает?
Все внимание всех присутствующих мгновенно переключилось на временную сцену в глубине зала.
Николай Владимирович Зорин. Прародитель и глава бюро окинул подтягивающихся со всех концов сотрудников, гостей и журналистов.
- Раз. Раз. Работает уже? Да? - Николай Владимирович закрыл глаза. Задержал дыхание и… выдохнул.
- Прежде хочу поблагодарить всех за оказанную мне лично честь. Каждый из вас решил присутствовать именно здесь сейчас. Не со своими любимыми и детьми дома. И не с друзьями, где то на шашлыках за городом. Нет, не с ними. А тут. В этом зале.
В толпе закашляли. Кто-то поперхнулся, кто-то поспешил отвести глаза.
- я знаю, все вы любите свою работу. Все вы готовы сутками сидеть над заказами. Я все это видел. Не один год. И этому есть объяснение – всем нам нужна реализация. Всем нам нужно признание и сопутствующие этому бонусы. Деньги в конце концов. Ведь как можно получить признание, если тебе не на что купить смокинг?
Кое-где раздались смешки. Но толпа уже не скрывала гул. Что он хочет? К чему ведет?
- Вы помните цель этого мероприятия? – продолжал Зорин.
- Помним – раздалось из разных концов.
- Тогда вам повезло. Потому что я не помню. И, если честно, я бы предпочел провести этот день… Еще один прекрасный день жизни со своей любимой женщиной. В погоне за регалиями и достижениями мы перестаем осознавать цену того что есть рядом с нами. Наши любимые. Наши женщины. Мужчины. Дети. Наш дом, который собирался по крупицам. Наши дороги в любимые уютные места. Шумные сборы. Медленные прогулки. Усталые вечера. Всему этому есть цена. Мы платим ее прямо сейчас. Простите меня мои хорошие за длинную речь. Но я правда не помню, зачем мы тут собрались. Потому что всеми своими мыслями сейчас я в другом месте.
А вы где?