Наверху, на До'шане, люди запаниковали. Некоторые порталоманты быстро поняли, что происходит, открыли порталы на землю внизу и переправили в безопасное место столько людей, сколько смогли. Их было немного. Новый вид страха затопил меня, такой острый и пряный, и Сссеракис наелся им. Я висела, лениво взмахивая крыльями, и смотрела, как гора наклоняется и падает. От нее откалывались куски, размером с деревню.
— ТРУС! — проревел Сссеракис над полем боя, и его голос каким-то образом заглушил грохот падающей горы.
Жуткий страх скрутил мой желудок. Внизу Бракунус и его гули наконец-то вступили в бой. На другой гребаной стороне. Они появились на нашем южном крыле, прыгая, разрывая и убивая солдат, которые понятия не имели, что происходит. Я видела, как Бракунус бросился на Сирилет, подняв массивную лапу. Кенто размылась, метнулась вперед и вонзила свой меч в живот гигантского гуля. Слишком поздно. Бракунус опустил руку на мою дочь и раздавил Сирилет.
Я закричала, попыталась нырнуть к ним, но Сссеракис не позволил мне. Мой ужас перехватил контроль над крыльями.
У нас нет времени, Эска. Смотри!
— Отпусти меня, Сссеракис!
НЕТ! Смотри, Эска.
Мою грудь пронзила боль, которая не имела ничего общего с физической. Мне показалось, что мое сердце просто остановилось. Но мой ужас снова был прав. У нас была задача, и, если я ее не выполню, жертва Сирилет ничего не будет значить. И все же я ненавидела Сссеракиса за это. Себя я ненавидела еще больше. Но больше всего я ненавидела Бракунуса. Он умрет, крича!
До'шан рухнул на землю во взрыве камней, пыли, плоти и жизней. Каньон обрушился, рухнул. До'шан развалился на части, его собственный вес раскалывал его, и он ударялся снова и снова, и каждый раз земля заметно сотрясалась. Стены каньона обрушились, земля разверзлась. И над всем этим раздался крик Норвет Меруун.
Пыль взметнулась в воздух, ее унесло ударной волной, заменило, потом снова унесло. Это был такой же катаклизм, как и падение Лурсы с неба. Я создала вокруг себя кинетический пузырь, чтобы защититься от пыли и обломков. Это продолжалось несколько часов — и длилось всего несколько секунд, — и, когда остатки До'шана рассыпались в прах, я лихорадочно обыскала взглядом каньон, уже зная, что это бесполезно. Южный склон исчез. Скала полностью обвалилась. Я больше ничего не могла разглядеть за пылью и обломками. Даже если Кенто была там, внизу, все еще жива, у меня не было никакой возможности найти ее. Внизу был один хаос.
Я схватилась за грудь, словно пытаясь вырвать свое сердце, закричала от разочарования, от боли, от горя, от чертовых эмоций, в которых я не могла разобраться. Я отдала приказ, заставила Сирилет это сделать. Я знала, что это нужно было сделать, но я не продумала все до конца. Я не думала…
Мы должны быть готовы. Полный беспокойства голос Сссеракиса напряженно прозвучал в моей голове. Наш момент скоро настанет.
Наш момент. Наш гребаный момент. Какое это теперь имело значение? Все мои дети были мертвы. Трис, Сирилет, Кенто. Эта битва… эта война уже стоила мне всего. Какое это теперь имело значение?
Я висела там, позволяя Сссеракису бить моими крыльям, и ненавидела. Я ненавидела Норвет Меруун. Я ненавидела Лесрей. Я ненавидела Оваэрис и наших богов. Севоари и этих ублюдочных импотентов, которые называли себя лордами. И, конечно, я ненавидела себя. За то, что я это сделала. Я. Это. Сделала. И все же я выжила. Когда все, кто был мне дорог, умерли, я, черт меня побери, выжила. Единственный человек, который не хотел жить, был единственным, кто не умер. Подходяще, в каком-то гребаном смысле.
Я заметила движение далеко внизу. Кто-то выжил, они пробивались сквозь завалы. Земляне, пахты, гарны, монстры. Там, внизу, царил беспорядок, но погибли не все. Страх уменьшился, так много людей погибло, но он все равно дошел до меня. Мне он не понравился, но Сссеракис проглотил его, хотя и без удовольствия. Я увидела, как поднимаются призраки. Тысячи их, старых и новых, стояли посреди хаоса и резни, растерянные и потерянные.
Слезы заструились по моим щекам. Я даже не потрудилась их вытирать. Они стекали по моему подбородку, оставляя следы на грязи и крови и лились в каньон.
Эска, подави эту меланхолию. Это еще не конец. Не для нас.
И снова мой ужас был прав. Потому что я не все потеряла. Не совсем. Было еще одно, что я не потеряла. У меня все еще был Сссеракис.
Эска, ты должна перестать лгать себе.
— Заткнись.
Земля задрожала под нами.
— Это происходит.