Слабый аргумент, на самом деле. Одно преступление не оправдывает другое. Но я не пыталась заставить их оправдать преступления Сирилет. Я знала, что они этого не сделают. Не смогут. Но я хотела, чтобы они изменили наказание.
— Но вы все правы, — прокричала я сквозь нарастающий шум. — То, что сделала Сирилет, требует правосудия. Но вместо казни я предлагаю изгнание.
Гарн усмехнулся, и из его пасти вылетела струя слюны:
— Изгнание? Куда?
Джамис плавно вклинился в обсуждение.
— В единственное место, в которое мы могли бы ее сослать. В Подземный мир.
Как и следовало ожидать, толпа глупцов снова начала спорить. Некоторые были за это, лишь бы Сирилет была подальше от их народа. Другие, те ублюдки из Тора, которые громче всех кричали, продолжали настаивать на казни. Вот как далеко зашла их хваленая нелюбовь к телесным наказаниям; даже когда им предложили другой вариант, они все равно хотели убить Сирилет. Это был страх. Я чувствовала его вкус. Они боялись, что она нарушит условия изгнания, которые они на нее наложат.
На этот раз Мезула была единственной, кто привнес в толпу чувство порядка. Я думаю, она видела, что ситуация меняется к лучшему.
— Неприемлемо, — прорычала она, заставив всех замолчать. Когда богиня кричит, ты слушаешь. Конечно, когда богиня кричит, это доказывает, что она не совсем богиня. — Она слишком опасна.
И вот он. Такой сладкий вкус. Более острый и реальный, чем даже у тебя.
Мезула испугалась. Испугалась Сирилет. Я могла этим воспользоваться. Я шагнула к ней. Это было все равно что сунуть голову в пасть харкской гончей, но я отказалась отступать.
— Испугалась, Мезула?
Ранд повернулась ко мне так резко, что я чуть не вздрогнула. Все шесть ее рук окружили меня, глаза сверкали из-под ладоней.
— Я понимаю. Сирилет уничтожила До'шан. Что помешает ей сделать то же самое с Ро'шаном? Ничего. Ничего, кроме ее морали. Ее совести. Но, конечно, ты этого не понимаешь, так?
Мезула медленно скользнула вперед. Я была вынуждена отступить на шаг, чтобы она не раздавила меня.
— Ты считаешь себя выше возмездия, женщина-землянин? Помни, кто создал тебя. Я все еще могу изменить то, что я создала.
— Кто теперь угрожает? Вперед, Мезула, если ты думаешь, что сможешь. Я тебя не боюсь. Даже сломленная, та, кто от меня остался, сильнее, чем ты когда-либо была. — Я смотрела на нее еще несколько секунд, затем отвернулась.
Слезы Лурсы, того, что я повернулась спиной к разъяренной богине, было достаточно, чтобы мои внутренности превратились в воду. Сссеракис наслаждался моим страхом, мучил меня образами Ранд, спускающейся на меня, пока я стою к нему спиной. Но я привыкла к маленьким видениям своего ужаса и знала, что это такое. Ничего, кроме иллюзий.
— Изгнание, — громко произнесла я. — В Севоари. Или в Подземный мир, если вы действительно настаиваете на этом названии. Я предлагаю вам всем согласиться. Не забывайте, что за пределами великого разлома находится совершенно новый мир с бесчисленными ресурсами и возможностями. Если вы казните мою дочь, я позабочусь о том, чтобы ни один житель Оваэриса никогда не ступил ногой в Севоари, пока я жива. И, если кто-то из вас еще не слышал этого, я проживу очень долго.
Мезула встала на свой хвост, но Кенто внезапно оказалась рядом с ней и что-то ей прошептала. Остальные участники ассамблеи начали обсуждать то же самое. Возможность получить прибыль от Севоари вызвала у них интерес. Ничему так не обнажить фальшь служения государству из альтруистичных соображений, как звону монеток.
Лесрей медленно встала, ледяное спокойствие распространялось от нее так же неумолимо, как мороз, покрывающий ее ноги. В зале воцарилась тишина. Сучке нравилось, что она может это делать. Никто другой не смог бы заставить замолчать целый зал, просто встав.
— Я хотела бы изменить свой голос, — тихо прохрипела она. — Я голосую за изгнание. — И с этими словами она села.
И дальше все пошло по-другому. Торговый союз, конечно, был следующим, кто изменил свой голос. Я не питала иллюзий, что это было сделано из-за какой-либо лояльности ко мне или моральных соображений по поводу дела, которое я представляла. Союз хотел получить все богатства, которые Севоари мог им предоставить.
Мезула не изменила своего решения. Как и Тор, и Кадира. Но это не имело значения. Большинство проголосовало за снисхождение. Изгнание в Подземный мир, без права возвращения.
По правде говоря, я не уверена, что оказала Сирилет такую уж большую услугу. Да, ее жизнь была спасена, но это была жизнь в странном, недобром мире. Севоари — место приглушенного света, кошмаров и опасностей. Но это мой дом. Мой дом, каким он всегда был, в некотором роде, а теперь и ее дом.