Он был более коренастым, чем я его помнила. Почти десять лет, проведенных за разжиганием войны, сделали его более подтянутым. Он носил кожаные доспехи, выкрашенные в черный цвет, с обнаженными мускулистыми руками. Его волосы были подстрижены так коротко, что он казался лысым. У него появился новый шрам на левой щеке, прямо там, где был у меня. У меня возникло ощущение, что он, вероятно, сделал его сам. Чтобы больше походить на Королеву-труп. Ему всегда нравилось использовать мое имя. Он улыбнулся нам, прикрыв глаза, как будто все это было слишком забавно для него.
— Сестренка, ты вернулась. А я думал, ты ушла навсегда. — Голос Триса был веселым, но в нем слышались опасные нотки. Волк, весело приветствующий кролика.
Сирилет медленно вошла в комнату. Она даже не удостоила зрителей взглядом, но не сводила с Трис своих темных глаз. Воины-ветераны отступили назад, уступая ей дорогу, одни с короткими поклонами, другие с голодными глазами. Хищники ждали, не споткнется ли она.
— А кто еще… — Трис замолчал и слегка наклонился вперед. Он пристально смотрел на меня. Улыбка сползла с его лица. — Мама?
Я подняла обе руки — одну из плоти и крови, другую из тени — и откинула капюшон. Мои глаза вспыхнули. Один из собравшихся воинов Триса ахнул. Другой, одноглазый гигант, опустился на колено, склонив голову. К нему быстро присоединились еще несколько человек. Я заметила, что это сделали те, кто постарше — именно они проявили уважение. Молодые воины, скорее, насмешливо улыбались и ждали, в какую сторону подует ветер.
Трис, в свою очередь, кашлянул и выпрямился на Троне-трупе. Внезапно он снова стал мальчиком, застигнутым на месте преступления, и мать отчитывала его за это.
Я полагаю, что мы никогда полностью не избавляемся от этого страха, от этого дискомфорта, когда разочаровываем своих родителей. На самом деле я не знаю. В последний раз я видела своих родителей, когда мне было шесть лет — они передали меня вербовщику Оррана без каких-либо возражений. Я никогда не возвращалась в Кешин. Я даже не знаю, живы ли они еще. Иногда я задумываюсь об этом, но знаю, что никогда туда не вернусь. Мне страшно, что они могут подумать о том, во что превратилась их маленькая девочка. Кроме того, какой бы отсталой ни была моя родная деревня, они должны были слышать о Королеве-труп. Кешин находится не так уж далеко от Йенхельма, чтобы они не могли приехать ко мне. Думаю, они никогда этого не хотели. И кто может их винить? Я все равно никогда их по-настоящему не знала. Так что пошли они к черту! Я выбираю семью, которую создала, а не ту, которая меня бросила. Я выбираю Сирилет, Кенто и Триса. Я выбираю Хардта и Тамуру. Я выбираю Имико и Ви. Они — моя семья.
Трис заерзал на троне. Я думаю, он был готов к возвращению Сирилет, но мое присутствие выбило его из колеи. Я скрестила руки на груди и смотрела на своего сына через весь зал, пока он не отвел взгляд.
— Что произошло? — с горечью спросил Трис. — Тебе наскучил твой маленький рай? Полагаю, именно поэтому эту деревушку называют Рай.
Я могла бы поправить его. Но какой в этом был бы смысл? Он, как и я, знал, что деревня называется Райсом. Некоторые выговоры лучше произносить молча.
Сирилет подошла к подножию трона и уставилась на Триса. Она говорила тихо, но в ее голосе звучала закаленная сталь. «Ты сидишь на моем месте». Она начала подниматься по ступенькам.
Трис пошевелился.
— Я не был уверен, что ты вернешься, сестра. Кто-то же должен править.
Сирилет добралась до верхней ступеньки и теперь смотрела на Триса сверху вниз. Интересно, знал ли он, насколько уязвимой она была в тот момент. У Сирилет не было средств, чтобы защитить себя. Она была измучена, голодна, обезвожена. Ее черная туника и брюки были изодраны в клочья и воняли потом и сажей. Волосы, заплетенные в косу, во многих местах выбились из прически, превратившись в растрепанные колтуны. Ее лицо было грязным, покрытым запекшейся кровью от страданий, вызванных отторжением Источника. Да, ее глаза все еще горели яростным темным светом, но мешки под глазами были достаточно тяжелыми и их невозможно было не заметить. Многочисленные ожоги на ее руках все еще заживали, кожа была розовой, свежей и нежной.
Трис мог бы швырнуть Сирилет обратно на землю и раздавить ее, навсегда заняв Трон-труп. Но я вырастила своих детей лучше. Я подвела их всех во многих отношениях, но не в этом. Семья. Я сделала их семьей. И они не могли причинить вреда друг другу. Не ради власти, не ради правления или гордости. Когда весь мир настроен против тебя, ты учишься полагаться на тех, кому можешь доверять. И поскольку их матерью была Королева-труп, мир определенно был настроен против моих детей.