Трис задвигался, затем встал и обошел Сирилет.
— Я, э-э, согревал трон для тебя, сестра.
Сирилет на мгновение задержала взгляд на троне, затем повернулась и непринужденно уселась на неудобное сиденье. Троны всегда должны быть неудобными. Такова природа власти и правления, что те, кто находится наверху, должны испытывать тот же дискомфорт, что и те, кто находится внизу. Как еще они могут оценить последствия действий, которые затрагивают всех, даже тех, кого они никогда не видели? Сирилет обвела горящим взглядом совет воинов.
— Почему они здесь, брат? — На троне ее голос звучал по-другому. Как королева, Сирилет говорила с железной уверенностью, обычная мелодичная интонация исчезла за властностью. Ее нервозность тоже прошла.
Трис кашлянул и перевел взгляд на меня. Я стояла, скрестив руки на груди, не обращая внимания на боль в спине.
В этом зале витает едва уловимый страх. Как будто добыча ждет, не нападет ли хищник.
Я улыбнулась.
— Скорее, это похоже на ожидание, какой хищник нападет первым.
Наконец-то ты начинаешь понимать.
— Они… — Трис на мгновение замолчал, затем драматично развел руками. — Они здесь, чтобы рассказать о войне против Тора. — Он снова встретился со мной взглядом.
Я фыркнула:
— Только не говори мне, что эта дурацкая война все еще продолжается.
Трис открыл рот, и я увидел, как его лицо исказилось от ярости, но Сирилет его опередила.
— Нет. Я закончила ее годы назад.
— Ну, да, — сказал Трис. — Но ты ушла, и с этой новой активизацией Про́клятых, я подумал, что сейчас самое подходящее время нанести последний удар по нашему самому ненавистному врагу и…
— Нет, — громко сказала Сирилет, и ее голос разнесся по всему тронному залу. Я знала эту технику. Некоторые люди умеют говорить так, словно используют вибромантию для усиления своего голоса. Это умение проецировать, и я так и не смогла овладеть им в совершенстве. Тамура, например, хорошо им пользовался, и я могла видеть, что он научил ему мою дочь. — Война окончена. Отведите всех солдат, которых вы отправили. Обезопасьте границы.
— Но…
Сирилет перевела свой темный взгляд на Триса:
— Нет! Война окончена, Трис. Скажи это сейчас, или ты не выйдешь из этого зала живым.
Я чувствовала страх моей дочери. Нервная энергия с привкусом фруктов волнами исходила от нее. Но она ничем этого не показывала. Она также скрывала свою нервозность, эту странную потребность объяснять свои слова заново, как будто у нее никогда не получалось подобрать нужные слова с первого раза.
Трис сжал руки за спиной, сцепив пальцы в узел. Он стиснул челюсти, зажмурил глаза. «Война… — Его голос был напряженным от гнева, но страх был густым, приторным. — Война закончилась, сестра».
Сирилет еще мгновение смотрела на своего брата, затем повернулась к совету.
— Вы все свободны.
Некоторые члены совета ушли немедленно, другие стали ждать, как отреагирует Трис. Мой сын сохранил спокойствие, и один за другим все члены совета ушли. Я стояла у них на пути, так что каждому из них пришлось пройти мимо меня. Я опиралась на силу Сссеракиса, чтобы держать спину прямо, а колени устойчиво. Когда они все ушли, я осела. И не только я. Сирилет поникла на троне.
Кенто встала рядом со мной, ее присутствие было таким же успокаивающим, как и ее рука на моей руке.
— Мне нужно вернуться в Ро'шан, Эска. Мне нужно увидеть свою дочь. И моя мать захочет получить отчет.
Мне пришлось сдержаться, чтобы не возразить, что я ее мать. Я знала, что это ни к чему хорошему не приведет, но я действительно хотела это сказать.
Я услышала, как где-то позади меня открылась дверь, послышались шаги по холодному каменному полу. Затем раздался голос, которого я так давно не слышала. Голос, по которому я так сильно скучала, хотя и не подозревала об этом. «Эска? Эска, это ты?» Хардт пришел меня повидать.
Глава 8
Некоторые узы крепче крови, прочнее стали, надежней основ земли. Хардт был со мной всегда. Время, проведенное в Яме, пытки от рук надсмотрщика, наш побег и смерть Изена. Он был в комнате, когда я рожала Кенто, и был со мной в Пикарре, когда я поглотила дугошторм и надела корону Вейнфолда себе на голову. Он отправился со мной в До'шан, был убит Железным легионом, и именно я вернула его к жизни. Никто больше не страдал вместе со мной в Красных камерах, и никто больше не видел того безумия, которое вселил в меня император Арас Террелан. Никто другой не был рядом со мной, когда я уничтожила род Терреланов и наслала на Джанторроу проклятие, превратившее город в пылающие руины. Он даже пошел со мной противостоять Железному легиону и вернул меня к жизни после того, как я покончила с собой. И, несмотря на все это, он остался со мной в Йенхельме, помогал мне поднимать мое маленькое королевство и моих детей. Между мной и Хардтом существует связь, которую я никогда не смогу полностью выразить словами. Он скала, которая держит меня на плаву.