Неожиданно. Вспоминаю слова Бетанни о Джинни, которая «разбила сердце» Логану. Значит он когда-то был сильно влюблён и болезненно переживал расставание. «Неужели Логан Харпер, известный на весь Гарвард любитель девочек был безнадёжно влюблён?» — удивляюсь я.
— Джинни?
Пауза. Логан молчит, а потом тихо спрашивает:
— Откуда ты знаешь?
— Я ничего не знаю, Логан. Просто твоя мама сказала, что Джинни разбила тебе сердце.
Он снова молчит, и я слышу его дыхание в трубке. «Неужели до сих пор эти воспоминания причиняют ему боль? Значит чувства ещё не прошли?» — думаю я с сожалением.
— Прости. Это не моё дело. Если не хочешь, не говори.
— Нет. Ты же сказала, что между нами не должно быть секретов и недомолвок, — серьёзно произносит.
— Тебе до сих пор больно?
— Нет. Просто я не… — немного мнётся, — не очень люблю говорить об этом.
— Почему? Боишься показаться слабым?
Логан вздыхает.
— Ты права. В старшей школе я влюбился как наивный мальчишка. В то время как все парни самоутверждались сексуальными победами, я любил как сумасшедший романтик и практически боготворил её. Джинни ненавидела спорт и ради неё я бросил бейсбол на два года. Надо мной даже друзья подшучивали, но мне было всё равно. Я верил в любовь, — он шумно вздыхает. — Тогда секс без чувств я даже не рассматривал возможным. Я даже не замечал прелестей других девчонок. Для меня она была единственной, с кем мне хотелось проводить всё время.
Харпер смолкает, и я слышу только его дыхание. В этот момент мне очень хочется обнять его, прижаться к его плечу, почувствовать тепло и запах его тела.
— Но всё разбилось вдребезги, когда стал выбор между мной и Гарвардом и её учёбой в Лондоне, — снова вздыхает. — А самое болезненное было, что она даже и не ставила перед собой такой выбор. Она считала, что я должен поехать с ней, а когда я отказался, то она даже не рассматривала вариант остаться.
Он смолкает и нависает пауза.
— Мне жаль…
— Не стоит жалеть, Мелл. Всё давно в прошлом, — слышу по голосу, что он улыбается. — Всё что не делается, делается к лучшему. Теперь у меня есть ты, — приятное тепло от его слов и голоса разливается в моей груди. — И я тебя не потеряю, малышка.
— Уверен? — смеюсь я.
— Как никогда, — серьёзно отвечает. — Я теперь не отпущу тебя.
Мои щёки вспыхивают от его слов, сердце ускоряется и трепет щекочет моё нутро. Осознаю, что ужасно хочу его поцеловать. Хочу целовать его до потери пульса, всего, слиться с ним воедино, отдаться во власть его жарким объятиям, ласкам… «О, боже, как же я хочу его!» — мысленно восклицаю.
— Тогда держи крепче, сахарок, и будь со мной всегда честен. Не обмани меня.
— Мне до сих пор страшно Мелл. Я боюсь отдаться чувствам полностью, но я хочу этого. Хочу всем сердцем.
— Ты сказал она не любила спорт. Она пыталась подстроить тебя под себя?
— Да.
— Так вот, если тебя это пугает, то расслабься. Я этого никогда делать не стану. Ты нравишься мне таким какой ты есть Логан.
— Честно?
— Честно. Я буду поддерживать тебя во всём и всегда буду рядом, чтобы не случилось. Мы будем искать выход вместе, всегда.
— Как же я хочу тебя сейчас прижать к себе и поцеловать, — томно говорит низким голосом.
— И я.
— Правда?
— Хочу тебя, — шепчу.
— Мелл… — тихо выдыхает в трубку.
— Подожди, — останавливаю его и встав с кровати подхожу к зеркалу.
Поворачиваюсь спиной, поднимаю майку и спускаю шортики на пояснице, открывая свою тату на копчике. Этот символ Инь Янь в замкнутом круге с разветвляющимися от него завитками, которые напоминают стилизованные волны солнечных лучей. И нижний из них прячется в ложбинку между ягодицами. Эту тату я набила перед окончанием старшей школы, когда была одухотворена мечтами о будущем. Как символ своей гармонии, чтобы она сопровождала меня и помогала не терять равновесие в жизни. Фотографирую её отражение и отправляю Логану.
Минуту он не отвечает, и я начинаю немного волноваться, не зря ли я это сделала. «Может поторопилась? Твою мать, я сегодня делала ему минет в машине, чего я испугалась?» — смеюсь сама с себя.
— Вау! Круто! — наконец-то восклицает. — Я засмотрелся.
— Красиво?
— Твоя попка прелестна, малышка.
— Лога-ан, я о тату, — смеюсь я.
— На твоём теле всё прекрасно, — тихо говорит он. — Хочу поцеловать её.
— Обязательно поцелуешь. Когда-нибудь… — смеюсь я.
— Ах, ты шалунья! Дразнишь меня.