Со вздохом отложил телефон. Ладно, в общих чертах всё более-менее понятно, будем разбираться по ходу пьесы. Но что будет завтра? Мне же на работу! Куда девать кроху? Придётся дожидаться обещанную патронажную медсестру и с ней решать этот вопрос. Должны же существовать какие-то специальные учреждения, куда попадают дети в таких случаях?
О своём пробуждении Анечка возвестила громким, отчаянным плачем. Подхватил малышку на руки и вместе с ней пошел на кухню, готовить смесь.
Одной рукой делать это было проблематично. Порошок норовил наполовину просыпаться мимо горлышка бутылочки, вода в чайнике была слишком горячей, и я налил её сначала в широкую чашку, чтобы остудить, и теперь неловко пытался перелить в узкое горлышко бутылки, девчонка заходилась в горьком плаче, я нервно, проклиная день, когда сел за баранку этого драндулета, подпрыгивал на месте. И в этот момент в прихожей залился песней сигнал домофона.
Первая мысль была — наконец-то объявились родственники Тани, но знакомый голос в трубке заставил сердце дёрнуться и ускорить бег.
— Это Катя.
Глава 9
— Я смотрю, вы справляетесь. — Катя облегчённо улыбнулась, глядя на нас с крохой.
Малышка, лежащая у меня на руке, громко причмокивала и кряхтела, поглощая молочную смесь через соску.
— Саш, держи вот так. — Катя поправила бутылочку, изменив угол её наклона. — Чтобы воздух не попадал. А то наглотается, потом срыгивать будет.
— Срыгивать? Я знать не знал, как правильно держать бутылку. Можно сказать, девственности только что лишился. — хохотнул я. — Первый раз в жизни ребёнка кормлю.
Катя посмотрела так, что я почувствовала, как на моём лбу раскалённым клеймом нарисовался расстрельный крест.
— Это не мой ребёнок. — я почему-то стушевался под её презрительным взглядом и, как пацан, начал оправдываться. — Я здесь случайно оказался. Я их сосед Кать. Только вчера въехал. А маму этой малышки сегодня первый раз в жизни увидел.
— У тебя отлично получается.
Катя отвернулась и решительно прошла в комнату.
— Что здесь у вас? — подошла к пеленальному столику и стала перебирать вещи, лежащие на нём. — Подгузники есть, салфетки тоже. Масло. Присыпка.
Смотрел на неё и не мог оторвать взгляд. Стала ещё красивее. Я помнил, как любовался её тонким и звонким, но несмотря на это — сильным и ловким телом в облегающем костюме для верховой езды. Я помнил, какие сложные, требующие ежедневной тренировки, трюки она выполняла верхом на скачущей во весь опор лошади. Как владела своим телом. Как сливалась с конём в одно целое. Решительно управляла им, и огромное, свирепое животное подчинялось ее воле.
Какой нежной и трогательной была в наш первый раз. Немного испуганной, но всё равно решительной. И горячей, отдающейся со страстью потом. сладкой, медовой, стонущей от удовольствия в моих руках.
Была сияюще прекрасной в тонком летнем сарафане, подол которого налету обвивал её босые загорелые ножки, стискивающие круп коня, с развевающимися на ветру волосами, скачущая на вороном по полю к реке, хохочущая и влекущая.
Она была прекрасна тогда — в своей стихии, она была прекрасна сейчас — решительная, профессионал до кончиков пальцев. Но до боли отчуждённая. Такая равнодушная ко мне, что мышцы сводило от лютой обиды. Она совсем не любила меня? Вспоминала хоть иногда?
— Я думал, ты меня не узнала. — мельком взглянув на малышку и удостоверившись, что у неё всё хорошо, снова уставился на Катю.
— Тебя забудешь. — усмехнулась, не поднимая лица.
— Как у тебя дела, медовая-бедовая?
— У меня всё отлично. — заглянула через мою руку на малышку. — Она наелась. Теперь возьми её вертикально и прислони головой к плечу. Нужно, чтобы вышел воздух, которого она наглоталась. Поноси её так немного, только спинку и головку придерживай.
— Кать…
— Если с кормлением ты разобрался, то помогу тебе её искупать и переодеть. — Не слушая, обогнула меня по дуге. И снова я догонял её. — Ребёнок неухоженный, видимо, у матери совсем не было сил на малышку. Только кормить, обтирать и подгузник менять.
— Как она, кстати? — зашёл следом за Катей в ванную.
— Надеюсь, всё обойдётся. Ты вовремя вызвал скорую.
— А ты, Кать? Замужем?
Обручального кольца на её пальце не было, но кто знает — может, ей по правилам нельзя его носить на работе.
— Саш, давай искупаем ребёнка. У меня очень мало времени.
Она снова ушла от ответа. настроила воду в кране, приготовила большое полотенце, какие-то баночки-бутылочки, мечась по квартире мимо меня, держащего на руках Аню.