* * *
Около часа ночи Марго разбудила Николь:
- Николь, просыпайся.
- Зачем? Что происходит?
- Мишелю плохо. Он очень немо разговаривает.
- Ладно, я сейчас посмотрю.
Николь поднялась со своей кровати и проследовала в другую комнату. В комнате были Марго и Бернарда. Моника спала. Других детей не было. Они разговаривали с ним по-французски, забыв, что для него это иностранный, но он их понимал.
- Как вы себя чувствуете Мишель? - спросила Бернарда.
- Хорошо, - очень немо ответил он по-французски. Бернарда начала охать и причитать, что совсем не помогало делу. Тем более, что такая реакция у нее была на любую негативную новость, показанную по телевизору.
- Николь, вот и ты, - сказала Марго. - Вся надежда только на твою помощь?
- Почему? Я не врач.
- Мы не знаем ни одного экстренного номера в чужой стране. Если ты сейчас же не вызовешь врачей, он умрет сегодня утром. Я слышала о таком состоянии с какой-то бабкой во Франции, еще когда мы не проживали в Париже.
- Ладно, я позвоню. А что я должна сказать? Немая речь и все?
- Скажи хоть что-нибудь, но вызови врачей!
Николь сделала звонок по-немецки, назвала свой адрес, пожаловалась на немую речь своего мужа и назвала его возраст. Поскольку ночью особых пробок не было, они приехали через несколько минут.
Когда приехали врачи и стали задавать вопросы, из трех человек полезными оказались всего двое, потому что Бернарда вообще не говорила по-немецки. Она бодро и энергично описывала симптомы мужа Николь, но на французском языке, а ее не понимали. Бернарда как будто забыла, где жила.
Марго и Николь оделись и проследовали к машине скорой помощи. Бернарда осталась с Моникой. Она была уже школьницей средних классов, но ранее ее никогда не оставляли одну в доме. Учитывая, что Бернарда не знает немецкого, бабушка может остаться.
Врачи сказали, что муж в сознании, но требует интенсивных реабилитационных (или реанимационных) мер. Марго и Николь не понимали, зачем. В машине, а потом и в больнице мама разговаривала с ней по-французски.
- Николь, они говорили о каком-то ударе мозга. Что происходит? Что все это значит?
Дочь, ведущая свой автомобиль, лишь отрицательно покачала головой.
- Но мы его не ударяли, - продолжала говорить мама по-французски. - Он не падал. А что если неправильно поставили диагноз? Что если они заведут уголовное дело и обвинят нас в умышленном причинении вреда?
- Да успокойся ты, мам. Это иностранный язык! Тут слова работают и сочетаются совсем не так, как ты привыкла во Франции. Может, у него опухоль какая-то вылезла?
- Спроси у них о деталях. Ты же знаешь, как по-немецки опухоль?
- Я не знаю, как это по-немецки. Я не врач, никогда не работала медсестрой, и у меня нет ни одного медицинского словаря. Но я думаю, что это, возможно, обострение опухоли. Может даже, он с этим жил несколько лет, возможно десятков лет, а узнал только сейчас.
- А что будет с бизнесом? На что мы будем жить?
- Он меня не вводил в структуру компании, я знаю ее поверхностно. Но если это серьезно, с нами свяжется один из его замов. Я оповещу его утром, как только пойму, что, черт возьми, произошло с Мишелем.
После того, как фургон врачей остановился у больницы, его на носилках увезли в какую-то реанимацию. Николь и Марго туда не пускали. Через дежурного врача они получили листок с поставленным диагнозом. Также он сказал:
- Это крайне серьезное состояние, женщины. Первый шаг мы уже сделали: направили его на реабилитацию. Тем не менее, учитывая тяжесть его состояния, я не могу сказать, сколько он проживет.
- Он умрет на днях? - спросила Николь.
- На днях вряд ли. Но потом гарантировать ничего нельзя. Неделя, месяц. Он вряд ли доживет до следующего года. Я уже напечатал точный диагноз - вы сами можете посмотреть в любом поисковике.
Врачи обычно не ссылаются на поисковые системы, там может быть недостоверная информация. Но похоже этому врачу было просто лениво что-то объяснять. Даже не потому что он устал - он вообще на смену пришел в 22:00. Было видно, что он не желает возиться с какими-то женщинами, часто что-то обсуждающими на другом языке, и не исключено, что не полностью знакомыми с немецким.
Они вернулись домой на машине Николь в пять часов утра. Дочь поискала про заболевание в Интернете. Она сидела в темной комнате на фоне ослепляющего монитора с убранными жалюзи с едва заметным светом из окна.
- Ну, что там, Николь?
- Это не опухоль. Возбуждение каких-то сосудов головного мозга, ведущее к разрыву вен или что-то вроде того. Я не врач.