- В Германии надо говорить: «Hallo». «Халло», не «э».
- Наверное, ты ей в следующий раз и скажешь, если встретишь.
Около четырех часов дня, когда Моника вернулась, мама снова ушла в какой-то магазин за продуктами. Бернарда смотрела французские каналы, Моника делала уроки. Николь пошла вынести мусор: там была пара использованных больших подгузников.
Она бросила два черных мешка в контейнер, которые слегка воняли даже будучи полностью запечатанными. Контейнеры стояли буквально в нескольких шагах от многоэтажек. Развернувшись, она снова увидела ее... загадочная полноватая блондинка в морщинах.
Кто она, черт возьми, такая? Почему она за ней следит именно в этой момент? Лейтенант полиции Май Линдер сказала, что якобы вообще не знает этот район, и вообще здесь впервые.
- Здравствуйте, Май! - не очень громко сказала Николь, но так, что ее можно было услышать. - Как там поиски девочки, ее еще не нашли?
- Девочка уже найдена, Николь. С ней все в порядке.
Она думала, что разговор на этом исчерпан. Лейтенант полиции вряд ли будет обсуждать какие-то семейные дрязги на улице, да еще с незнакомой женщиной. Но не тут-то было...
- Николь, пойдемте со мной.
- Куда? Меня что, в чем-то подозревают? - Нико́ была обескуражена, и даже не знала, что она может попросить.
- Мне нужна помощь...
Чем бы это не было, они все равно стоят на улице. Ее не просят сесть в чужой автомобиль, или что-то в этом роде. Она села на лавочку заднего двора многоэтажки. Это, конечно же, не была квартира Михаэля, он после того скандала переезжал с места на место и нигде не задерживался постоянно.
- Присядь, - опять-таки, Май просто хочет, чтобы она села. Ничего особенно плохого не происходит.
Николь села. Ей ничего не оставалось.
Ей предстояло услышать страшную правду.
- Девочка, фотографию которой ты видела - это просто моя внучка. Она никуда не пропадала, была все время дома,
- Май говорила по-немецки.
- Мне следовало бы догадаться. Если бы вы были настоящим лейтенантом полиции, вы бы ни слова не упомянули про обстановку в семье, не имеющую отношения к ходу дела. Важно только то, что она пропала.
- Нет никакого лейтенанта полиции Май Линдер, - она достала фальшивое удостоверение и разорвала его.
- Хорошо, Май. Если «никакого лейтенанта полиции нет», я могу собрать это по кусочкам и позвонить в полицию, сообщив о подделке документов?
- Но что доказывает мой умысел? Лишь то, что ты хочешь меня обклеветать? Кто-то еще меня видел с этим удостоверением.
- Марго и Бернарда, члены семьи.
- У вас нет никаких объективных доказательств. Суды сейчас не очень верят словам.
- Это типично, - сказала Николь. - Скажи, что тебе сейчас от меня нужно? Кто ты вообще?
- Британская театральная актриса Мэй Лисбет. После иммиграции в ГДР сменила имя на Май Линдер, это звучит более по-немецки. Я могу с вами говорить на моем первом языке?
- Scenario of the Beauty, верно? Это невозможно, Мэй. Я знаю английский только на уровне технической документации, но путаюсь в глаголах, временах, и модальностях. Если хотите, вы можете говорить по французски. На моем первом языке.
- Нет, я не говорю по-французски. Немецкий предпочтительнее.
- Извините, Май, но вас это не касается.
- Еще как касается. После иммиграции в ГДР я зарабатывала очень большие деньги, играя продавщицу косметики в Scenario of the Beauty. Мне платили так, словно я снималась в Голливуде. Но после его книги о смерти предыдущей психованной наркоманки Гризельды, меня уволили. Всю компанию начала проверять полиция и налоговики.
- Ваша компания доводила женщин до нервного истощения. Вы думали только о своих собственных доходах, и при этом вы убивали остальных.
Май сняла свою темную сумочку из кожзаменителя с плеч и положила ее на колени. Оттуда достала зажигалку и пачку тонких белых сигарет, закурив. Образ доброй полицейской, спасающей ребенка, мгновенно менялся на посетительницу какого-то посредственного заведения.
- Зато мы имели всех! - у нее появилась некая мания, искра в голосе, как у подростков старших классов, несмотря на ее годы. - Детка, мы были на коне! Спорю, что все прогибались под нас, а мы зарабатывали не хилые суммы.
Вот это женщина! Вот это бабка, если действительно верить в то, что изображенная девочка являлась ее внучкой, а не просто лицо, скачанное с миллиона соцсетей.
Внезапно Николь начала понимать чуть больше.
«Детка...» Она, кажется, слышала это слово от Пьера, который звоня ей, разговаривал так, как будто американский фильм посмотрел. Еще когда она была прислугой Мишеля во Франции. О чем бы это могло говорить?