Но, заработав несколько сотен миллионов, она понимает, зачем стараться, зачем корпеть, зачем для чего-то работать. Жить надо, а не трудиться, надо вернуться в детство. Добавим сюда приобретение различных болячек, синдром хронической усталости и мы получим Розу - известную актрису в ГДР и генерального директора автоконцерна в ФРГ, после объединения двух Германий.
Так думала Николь.
В конце газетного материала она нашла другую мини-беседу, с каким-то никому неизвестным знакомым Розы. Назовем его просто Терри. Он утверждает, что «Роза не такой печальный человек, как можно подумать. Да, она ушла со сцены, и из бизнеса, но она воспитывает ребенка, которого недавно завела. От кого, не знаю, это ее дело».
Николь было абсолютно все равно, кто приходится отцом ребенка, не является ли ребенок неафишируемой сиротой, ведь автомобильный концерн она возглавила лет в сорок, календарно - десять лет назад, стало быть, сегодня ей около пятидесяти. Гратте отметила: «Роза такой счастливый человек, что об ее успехе и так называемых основных достижениях женщины говорит какой-то знакомый, чего она сама не скажет?»
Она старалась не осуждать людей лишний раз, но иногда очень хотелось. У нее тоже было стремление к деньгам, но из недостатка, а не из избытка и желания продолжать себя баловать как в детстве. Одно лишь отличие: у Николь было меньше возможностей. Гратте не могла себе позволить экспериментировать с будущими профессиями, к примеру, а эта дура Роза вполне могла. Даже если бы Николь выбрала на тренингах Банка Мораль что-нибудь другое - это, мягко говоря, не тоже самое, что дочка дипломатов, меняющая один университет и одну школу на другие.
В конечном счете не осталась нигде - в театре мало платят, постановки малоизвестные, а роли не главные. Ни театр, ни кино ей не улыбнулись, стало быть, и актриса она второсортная. Если бы она была востребована, ее бы обязательно пригласили второй раз. Что-то не похоже, что киношники-профессионалы не ценят хороших актеров. Автоконцерн ее второй раз тоже не приглашал: легко найти замену даже человеку с хорошим акцентом английского, а продвинули ее все-таки родители?
Николь ничего не могла с собой поделать, но похоже, ее так воспитали. Она всегда считала, что надо урвать от жизни все. Но не так, как элитные семьи: у меня есть родители-дипломаты, следовательно я могу какое-то время поучить язык, какое-то время побыть в театре, а потом вообще переквалифицироваться в экономисты. Николь росла по-другому: надо и урвать от жизни все, и возможностей, связей, да даже талантов для этого, зачастую, никаких.
Если бы у Николь было больше талантов предпринимателя, она бы меньше зависела от сторонних людей. От всяких Франческо Рикардо, от Але́нов Рына́, приемных сыновей хрен знает каких родителей. Она бы поступила по-другому: хочу открыть рядовую мясную лавку, иду в любой банк, который работает с малыми предпринимателями. Но она стремилась для этого использовать окружавших ее мужчин, а не приобретать бизнес-навыки независимо.
С другой стороны, это, возможно, вообще вопрос культуры. Женщина имеет право жить с мужчиной, предъявлять к нему требования, претензии и просить его содержать ее. Такие женщины практически не осуждаются. Вот аналогичные мужчины, наоборот, почти не имеют шанса на существование, взять хотя бы то, что они считаются недостаточно мужественными.
Самое интересное, когда один человек, одного и того же пошива, критикует других, которые, как он сам считает, находятся на более низшей ступени эволюции, а сами эти люди отнюдь не более чистые, не более лучшие, а точно такие же и не сильно отличаются. Безусловно, между Розой и Николь все равно есть разница. Первую, скорее всего, продвигали в автоконцерн или родители, или какой-то непонятный, неназванный знакомый, с которым она, скорее всего спит или спала.
Николь навязалась сама, и ни на одном из этапов своей карьерной лестницы никогда особенно не уважала кого-либо. Пьер Морале, Але́н Рына́, Михаэль и Алисия Шнайга, Флаке Крёгер, Май Линдер или так называемый Маркус Родригез. Да для нее все были одинаковы. Если бы она хоть кого-то уважала, безусловно, она бы сразу обратилась в полицию и не стала бы подставлять Флаке. Но после своего первого мужа она не уважала никого, может быть она чуть-чуть начала уважать Михаэля после его заболевания.
Николь считала, что если ее могут просто так взять и избить, и не где-то на улице, а просто потому, что она жена мужа, для которого «большая честь» воспитывать жену. Она натерпелась столько, что была готова крушить, ломать, идти напролом. Возможно, прежняя Гратте чувствовала, что отныне она никогда не будет честной. Если с ней можно абсолютно «честно» поступить таким образом, то она точно также будет поступать с другими. Не менее вероятно, что она являлась сторонницей частичной смертной казни: люди, которые сами десятки и сотни убивали, просто не имеют право жить.