Хотя это просто не имело смысла: особняк довольно широкий. Ключи она спрятала под одежду, и пошла к обуви. Ей не помешало бы обуться перед тем, как выходить через задний ход. Поскольку охранник дома стоял перед передней дверью, он может ее заметить. Она стала обуваться, не объясняя своих планов, он подошел к ней:
- Николь, вы хотите прогуляться перед порогом?
Она кивнула.
К этому времени Нико́, разумеется, закрыла все ящики, так что против нее не было ни одной улики. Она имела привычку к небольшим пробежкам, обычно не более ста метров кругов двадцать, но это было слишком мало, чтобы убежать. Несколько раз озиралась на охранника, стараясь сделать так, чтобы он не поймал ее глаза. Охранник с порога не уходил, похоже, муж приказал особенно тщательно охранять ее.
Как бы там не было, она знала, что сегодня убежит. Грать не будет откладывать это на потом, и раз уж она берет ключи без спроса, это не просто так. Николь пробежалась минут двадцать, потом разулась и вернулась на прежнее место.
Когда она легла на диван чувствуя ускоренное дыхание, она думала, что побег, возможно, не получится. Как ей выманить этого клоуна? Немного полежав и подумав, ей пришла в голову идея взять в ванной таз и помыть обувь. Разумеется, перед нужным запасным выходом. Если охранник будет проходить, она скажет, что у нее особая просьба от Франческо.
Правда сначала Николь прошла к узким тумбам на первом этаже и стала искать свои документы. Без паспорта даже если она вернется в Париж, она будет призраком. Ей повезло, и она находит то, что нужно, а потом многозначительно идет мыть обувь, в результате чего Николь еще промоет мозги и охраннику относительно своих намерений. Охранник вновь пересекается с ней:
- Вы моете обувь?
- Да, ко мне у Франческо была особая просьба.
- Какая же?
- Если я помою обувь до блеска, то смогу пользоваться кухней без особого разрешения.
- Я об этом сам не слышал, - сказал охранник. Николь, конечно, испугалась, что он мог бы позвонить ему и уточнить, а тогда выяснится подвох. - Думаю, что Франческо хотел меня удивить. Это на него похоже.
Нико́ была благодарна выпавшей возможности, что он не захотел узнать, так ли это. Ведь уже сегодня, ее возможно не будет дома, а там не важно. «Это на него похоже». То есть вымысел Нико́ совпал с его характером? Какая находка.
Через какое-то время охранник удалился. Николь до сих пор мыла обувь: ее было около тридцати пар. Она уже промыла мозг охране. Грать теперь интересовало, как сбежать: поставить обувь на место, а потом исчезнуть, или сымитировать свое похищение? Якобы кто-то открыл дверь со стороны заднего двора и похитил ее, а обувь валяется и разбросана. Но если ее похитили, почему никто не слышал крика? А что если когда она будет красться, ее кто-нибудь обнаружит из свидетелей?
И потом, если будут случайные свидетели, а Франческо попытается обратиться в полицию, неужели он найдет именно тех прохожих, которые были в это время? Дело в том, что когда Грать последние два-три дня отпрашивалась в магазин, она заметила, что ей надо будет перейти проезжую часть улицы со стороны заднего двора от этого выхода, потом пройти немного вперед. Укрыться можно перед пятью мусорными контейнерами, а потом автостопом попытаться остановить любого водителя.
У нее будут свои настоящие документы, поэтому она убедит водителей в том, что она не какая-то случайная бомжиха, к тому же будучи рядом с закрытыми контейнерами, она же не будет сидеть в самом контейнере. Какая же версия того, что прилично одетая девушка с документами, но без денег, оказывается в якобы незнакомом городе? Ее похитили? Может, ее ранили и ударили? Тем более, металлические контейнеры достаточно массивные для того, чтобы нанести увечья. Но Николь в этом сомневалась: металлические контейнеры приведут только к тупому удару по лбу. Тупой удар - это когда тебе больно, иногда очень больно, но нет ни кровотечения, ни сколь-либо серьезных увечий, которые бы убедили визуально в том, что ты вообще говоришь правду.
Когда он ее ударил первый раз, особенность заключалась в тупых ранах: болит ужасно, но видно только небольшое покраснение лица, и то быстро проходит. Не любые дела о бытовом насилии вообще можно сколь-либо серьезно доказать.
Может быть, взять нож с собой, укрыться за мусорными контейнерами, нанести себе самоповреждения, а потом назваться жертвой каких-то налетчиков, пытаясь остановить машину? Но когда в доме Франа появится полиция, выяснится, что налетчики забрали жену, их не заметил охранник, да еще и порезали они ее не своим ножом, а взятым откуда-то из дома. Все это выглядит очень странным.
Долго рассуждая обо всех этих вариантах во время «мытья обуви», Николь думала о них сейчас. Она открыла ключами задний вход дома, перешла проезжую часть, повернула налево на тротуар, и дошла до мусорных контейнеров. Там был небольшой закуток с четырьмя заборами в рост человека, образующими квадрат, со стоявшими внутри них другими мусорными ящиками. Снаружи пять контейнеров были перед стеной напротив проезжей части и тротуара для пешеходов. В том числе Николь не видна и для полицейских машин.