Как часто бывало, Андрей её явно не ожидал. После новости о предстоящем важном разговоре лицо Андрея стало каменным. Догадался? Он отправился поставить чай, а Ксюша отдыхала в его комнате. За чаем она должна была, наконец, собраться с духом и…
Всё случилось, но не так. На ноутбуке Андрея оказалась открыта почта. Что-то подтолкнуло Ксюшу бросить туда взгляд. Лучше бы она этого не делала!
Первым стояло обращение «любимый»; письмо ещё не просматривали. Любопытство взяло верх; Ксюша пробежалась по письму, не вникая, и вдруг глаза резанула подпись: «С любовью, К.». Что это?!
Ради интереса девушка посмотрела на адрес отправителя. Письмо пришло с ящика её матери. Которую звали Кира. Тоже К. Что же, Андрей и её мать знают друг друга?! Он никогда не слышал от Ксюши имя и фамилию мамы: в беседах девушка называла её просто «мать», а сама фамилию носила отцовскую. Но что значит «любимый»? Неужели?!
Ксения немедленно пошла на кухню. Спросить напрямую.
– Андрей! Ты переписываешься с моей матерью? Давно?
– То есть? Ксюш, ты о чём?
– Я зашла в твою почту. Там письмо от Киры. От К.!
Андрей заметно помрачнел.
– Да, я тоже собирался тебе сказать. Вчера много лет спустя встретил первую любовь. Мы поняли, что хотим быть вместе, пожениться. Пусть это и странно. Но при чём тут твоя мать?
– Кира – это и есть моя мать, – ледяным тоном отчеканила Ксюша. – Я видела адрес!
Девушка не сдержалась; слёзы предательски хлынули из глаз. Она пыталась загнать их обратно, но тщетно. Все чувства оказались на поверхности.
– Господи, ну я так и знал, – проговорил Андрей крайне неуверенно. – Я понятия не имел, что ты дочка Киры. Когда ты пришла ко мне впервые, я понял, что ты на краю пропасти, и стало тебя жалко. Очень хотел тебя спасти, хотя бы попытаться, только сначала не знал, как. Потом заметил, что ты в меня влюбилась. Конечно, был в шоке. Не представлял, как поступить. Ведь если бы я сказал, что не чувствую того же, что и ты, что ты мне не нужна, ты в своём крайне шатком состоянии могла отреагировать как угодно. Вплоть до неадекватности. Я это видел, боялся ранить своим отказом. И откладывал. Сейчас у тебя всё наладилось, ты успокоилась, видно, пришло время это обсудить. К чему строить воздушные замки дальше? Ксюш, ты мне правда близкий друг, я волнуюсь о тебе, как о дочери. Но люблю другую. Не обижайся, постарайся понять.
Вчера у меня был большой перерыв между приёмом клиентов, и я поехал прогуляться в парк на юго-западе. Там и встретил Киру. Когда-то мы встречались, недолго, всего год. Ей было восемнадцать, только начинала учиться на медицинском, я – на два года старше. Уже тогда по горло увяз в своих «экспериментах».
Для нас обоих это оказалось первое чувство – и очень сильное. Оно захлестнуло нас, казалось, будто знаем друг друга вечность. Обсуждали всё, но о своей магии я рассказывать боялся. Не знал, как отреагирует. Но, так как собирался быть с ней всю жизнь, решил, что секретов быть не должно.
Оказалось, она относится к любой магии нетерпимо – как думал тогда, по неведению. Я доказывал ей, будто избран самим Промыслом на роль великого Светлого Мага, и никто не вправе этому препятствовать. Кира пыталась меня вразумить, говорила, что меня поймали на крюк злые силы и от этого только беды, и однажды я горько пожалею. Хотела отрезвить меня, примерно как я тебя, когда ты в истерике требовала автограф, помнишь? Но всё без толку. Я был абсолютно глух, вспомни себя. Я отмахивался, ведь раздражала привычка Киры критиковать всё, что ей не понятно.
Но она боролась за меня; угрожала уйти, если я не брошу колдовство. «Либо я, либо магия». Мы часто ругались из-за этого, но желание быть вместе перевешивало.
Потом я открылся Учителю. Скандалы с Кирой породили во мне сомнения. Он ответил, что Кира – моё искушение и нужно с ней порвать, ведь её влияние пагубно. Но я слишком любил её, чтобы расстаться. Сам бы не смог.