— Привык, наверное, — он пожал плечами. — Я ежедневно сталкиваюсь с чем-то подобным. Пьяные пассажиры, искусные неплательщики, налетчики, психи, командировочные, уверенные, что каждый таксист в Нью-Йорке — сутенер на колесах. Да даже болельщики «Никс», садящиеся в такси в состоянии библейского отчаяния после очередного матча.
— Почему же вы не смените работу?
— Я еще не окончил университет, и только эта машина позволяет мне оплачивать учебу.
— А какой университет?
— Нью-йоркский.
— Да? — Лиза заметно оживилась. — Я тоже там учусь.
Мэтт улыбнулся. Она преображалась на глазах.
— Вы не голодны? Рядом есть кафе, я могу сходить купить чего-нибудь.
— Я бы немного прогулялась, а потом выпила кофе. Мы можем выйти?
— Да, — Мэтт перекинул через плечо свою небольшую сумку и уже взялся за ручку двери, когда вспомнил, что Лиза осталась без обуви. — Босиком, ночью?
— Под платьем никто этого не увидит.
— Я не об этом. Замерзнете или поранитесь.
— Не страшно, — улыбнулась она в ответ.
Мэтт закрыл машину и направился вслед за Лизой в глубину парка. Она сошла с газона на большие плоские камни и, дойдя почти до самой кромки воды, села на один из камней. На другом берегу Ист-Ривер ярко светились высотки Манхэттена, где-то недалеко летел вертолет, а с моста доносилось мерное гудение проезжающих машин.
— Ваша семья наверняка с ума сходит, не зная, где вы, — сказал Мэтт, садясь рядом.
— Завтра убедятся, что со мной все в порядке, — ответила она. — Я не выдержу их причитаний. Пережить все это с вами мне легче. Спустя день вы все это забудете, и вряд ли в этом огромном городе мы когда-нибудь еще столкнемся. А если и столкнемся, то, надеюсь, не при таких же обстоятельствах. А чем живете вы?
Мэтт хмыкнул и положил руки на согнутые в коленях ноги.
— Стандартным набором надежд таксиста. Надеюсь на большие чаевые, на то, что следующему пассажиру не нужно ехать из Мидтауна в дальние районы Бруклина и Квинса, а по ночам надеюсь остаться в живых до следующего пассажира, помахавшего рукой из-под уличного фонаря.
— Должно быть, ваша семья тоже волнуется за вас.
— У меня нет семьи. Родители погибли, когда мне был год, и с тех пор меня кидали из одной приемной семьи в другую.
— И ни одна из них не захотела вас усыновить?
— Ну... видимо, я был не настолько милым, — Мэтт грустно улыбнулся.
— Но несмотря на это, вы, как мне кажется, хорошо со всем справляетесь.
— Мне помогала семья моего близкого друга, с которым я познакомился в младшей школе. Они даже хотели оформить опекунство, но социальные работники сочли, что эта семья не может участвовать в программе по воспитанию приемных детей из-за, по их мнению, недостаточно высокого материального уровня и еще из-за каких-то психологических аспектов.
— Несправедливо, — покачала головой Лиза. — Но все равно спустя годы вы не ходите по ночному парку с банкой пива в руке и не бьете по машинам.
Мэтт засмеялся и кивнул.
— Да.
— Пойдемте за кофе, — она поднялась и посмотрела в сторону небольшого светящегося кафе.
Немногочисленные посетители кафешки с интересом рассматривали Лизу, строя догадки, что делает девушка в свадебном платье ночью в парке в компании парня в обычных джинсах и футболке. Среди шепотков Мэтт уловил что-то про сбежавшую невесту.
На предложение вернуться в машину Лиза отказалась и повела Мэтта дальше в парк. Горячий кофе согрел, необычная ночная прогулка отвлекла Лизу от переживаний, и она совершенно преобразилась. Увлеченно рассказывала про учебу, смеялась, кружилась в лунном свете, пока не запнулась о подол платья и не упала.
— Эй, не ушиблась? — подскочил к ней Мэтт.
— Нет, — улыбаясь, она поднялась на ноги и вдруг слегка подпрыгнула, указывая куда-то в сторону. — Смотри! Пойдем скорее!
Подхватив спереди платье, она побежала вниз по склону.
— Лиза! — крикнул Мэтт, бросаясь следом. — Стой!
Он уже знал, куда она бежит, — впереди ярко переливалась всеми цветами радуги карусель. Большие лошади — белые, гнедые, вороные — навсегда застыли на скаку. Пожилая женщина, управляющая каруселью, с умилением наблюдала за веселящейся Лизой. Мэтт ее понимал, он и сам с трудом мог отвести взгляд. Если несколько часов назад он еще порой сожалел, что ввязался во все это, то сейчас осознал, что эту ночь никогда не забудет. Что бы он ни говорил о трудностях и опасностях своей работы, но главным испытанием для него было все-таки одиночество. И глядя на непосредственную и такую открытую Лизу, он понял, что совсем не хочет, чтобы наступало утро.
— Ну же, иди сюда, — смеялась она и, схватив за руку, затащила его на медленно раскручивающуюся карусель. Пробежав вперед, Лиза выбрала белую лошадь и боком уселась на нее, будто в дамском седле.
— Ты как героиня Джулии Робертс, — улыбнулся Мэтт, становясь рядом и опираясь о шею ее лошади.
— Ты так считаешь? — улыбнулась в ответ Лиза. — Мне нравится этот фильм. И знаешь, я бы с удовольствием сыграла свадьбу именно так, как в его концовке. Только вдвоем и на лошадях. Не хочу собирать толпу людей как сегодня. Теперь это для меня плохая примета.
Она вдруг смущенно фыркнула и опустила голову, а Мэтт с удовольствием рассматривал ее.