— Вы уж простите, господа, но мебели нет. Зато матрасы и одеяла чистые. Солому только два дня как поменяли. Сухая, мягкая. Выспитесь не хуже, чем в гостинице.
Пройдя вслед за спутниками, Ия увидела просторную комнату с голыми, оклеенными выцветшей бумагой, стенами, где различались чуть более тёмные пятна, скорее всего, от висевших когда-то картин.
Покрытый изрядно облезлым лаком пол казался почти чистым, не считая тонкого, едва заметного слоя пыли. Явно сюда заходили далеко не каждый день.
Как и предупреждал гостеприимный содержатель бандитской «малины», в помещении не оказалось ничего, кроме четырёх пышных тюфяков.
— Нам нужна ещё одна комната, — сурово напомнил Накадзимо.
— Так вот же она! — с плохо скрытым удивлением ответил проводник, указав на дверь в противоположной стене.
Девушка подумала, что это, скорее всего, апартаменты супруги хозяина дома. В усадьбе её приёмного отца и господина Асано такие покои состояли из двух помещений: нечто вроде гостиной и спальни.
От размышлений её отвлёк требовательный взгляд самозваного жениха. Не понимая, чего тот хочет, Платина недоуменно вскинула брови.
Недовольно насупившись, предводитель «чёрных археологов» проворчал:
— Показывай, что там у тебя?
— Так пойдёмте, господин, — с готовностью сделал приглашающий жест Фуси и, не разуваясь, шагнул через порог.
В небольшую пустую комнату они вошли втроём. Здесь тоже имелся матрас с брошенным поверх одеялом. А вот подушка отсутствовала, как и в первом помещении.
— Вот видите, господин, — довольным тоном произнёс сторож усадьбы. — Места всем хватит. Тесниться не придётся.
И почтительно осведомился:
— Может, вам пока вина и закусок принести?
— Неси, — не раздумывая, согласился главный из постояльцев.
— Только, господин, я деньги вперёд беру, — почтительно, но твёрдо заявил простолюдин. — И никак иначе.
— Хорошо, — согласно кивнув, дворянин жестом предложил ему выйти, коротко бросив Ие: — Отдыхайте.
Дождавшись, когда за ними закроется дверь, девушка сняла с плеча котомку и уселась на недовольно зашуршавший тюфяк.
Желудок в очередной раз заурчал, обиженный столь наплевательским отношением к первоочередным потребностям организма.
Однако, несмотря на голод, думала девушка совсем о другом.
Поскольку Накадзимо ясно и недвусмысленно дал понять, что считает её своей женой, наплевав на все церемонии и обряды, то похоже, именно сегодня он и предъявит свои супружеские права.
Поморщившись, как от зубной боли, Ия в бессильной злобе стукнула кулаком по матрасу. Можно, конечно, попробовать отказаться, сославшись на недомогание, дурной сон или ещё на какую-нибудь муть. Вот только вряд ли какие-либо причины остановят решительного и брутального предводителя «чёрных археологов». Зря что ли он её спасал, «напрягая» соратников, заставляя их и себя мчаться за тридевять земель, загоняя лошадей, тратя время, деньги и силы?
Насколько девушка успела узнать своего самозваного жениха, тот ничего не делает бесплатно и вряд ли будет откладывать их первую брачную ночь. А в случае отказа может и силу применить. Мужу здесь отказывать не принято.
Саму близость она как-нибудь переживёт, почему-то пребывая в уверенности, что та вряд ли доставит хоть какое-то удовольствие, поскольку Платина испытывала к этому мужчине неприязнь, которую не могло заглушить даже чувство благодарности за своё спасение.
Но сейчас Ию больше заботили не свои переживания, а возможные последствия. Она же может банально «залететь». Вот только подобное развитие событий пришелицу из иного мира совсем не устраивало. У одной ещё остаётся возможность сбежать, а ребёнок накрепко привяжет её к этому месту и к этому мужчине.
Она не сомневалась в том, что при наличии столь развитой сферы секс-услуг, здесь имеются надёжные средства для предотвращения нежелательной беременности. Но у неё-то их нет!
Грустные размышления прервал короткий стук. Не дожидаясь разрешения, вошёл главарь «чёрных археологов», с ходу поинтересовашись:
— Вы говорили, что у вас есть серебро?
— Да, — подтвердила девушка, торопливо поднимаясь. — Я сейчас достану.
И вымученно улыбнулась.
— Только выйдите, пожалуйста.
«А вдруг останется?!» — обожгла беглую преступницу неожиданная мысль.
Но Накадзимо, коротко кивнув, скрылся за дверью.
Опасливо косясь на неё, Платина торопливо сунула кинжал под матрас, сняла куртку, стащила верхнюю рубаху. Висевшую под мышкой именную табличку спрятала под котомку.