Соотечественник не только привёл девушку в обеденный зал, но и проводил до двери их номера.
Почти полная луна светила прямо в единственное окно, и, несмотря на натянутую бумагу, освещения хватало, чтобы не налететь на мебель.
— Спасибо, почтенный Худ, — с трудом удерживая налитые свинцом веки, пробормотала Платина. — Дальше я сама.
— Ложитесь на кровать, — шёпотом повторил тот предложение побратима. — Мы и на полу выспимся.
— Спасибо, спасибо, — досадливо отмахнулась Ия. — Я сама разберусь. Лучше закройте меня на замок. Так спокойнее будет.
— Ну, если вам так хочется, — пожал плечами молодой человек.
— Хочется, хочется, — заверила девушка, с трудом удерживаясь от того, чтобы выгнать его взашей.
Едва он покинул комнату, как Платина достала из корзины плащи, расстелила их на полу, положила под голову котомку, укрылась курткой и моментально заснула.
Глядя на своё отражение в большом, подсвеченном зеркале, Ия тщательно наносила макияж. Прекрасно помня, что на арене нужно выглядеть безупречно и немного загадочно, она оттенила скулы, делая их визуально более рельефными, нарисовала тоненькие стрелочки к вискам от уголков глаз. Ярко-алая помада аккуратно ложилась на губы, и девушка мельком подумала, что пользоваться тюбиком гораздо удобнее, чем пропитанной краской бумагой. Теперь добавим ещё немного блеска.
«Красотка! — довольно мурлыкнула Платина, но тут же досадливо нахмурилась. — Только причёска не очень».
Действительно, короткая коса, скреплённая тонкой, серебряной шпилькой с бирюзовым шариком на конце явно не подходила для акробатического этюда.
Торопливо растрепав волосы, поискала взглядом массажную расчёску, но на столе её не оказалось. Выдвинув верхний ящичек, взялась лихорадочно перебирать многочисленные яркие ленты, заколки, резинки, норигэ из бисера, серебряных цилиндриков и шёлковых кисточек, но отыскала только деревянный, лакированный гребень.
Пока расчёсывала волосы, умудрилась сломать два зубчика, но так и не успела привести в порядок причёску.
По двери пару раз негромко стукнули и, не дожидаясь разрешения, в гримёрку ворвался староста их группы Вениамин Крюков по прозвищу Беня.
— Твой выход сейчас! Перлова лодыжку потянула.
И прежде чем Ия успела что-то возразить, он схватил её за руку и почти силой сорвал с кресла.
— Бегом, итальянцы ждать не любят!
Девушка понимала, что не может предстать в таком виде перед зрителями, но язык словно онемел, а мышцы перестали подчиняться, и она безропотно проследовала за парнем в знакомый коридор колледжа.
— Говорят, там двое из цензората, — тараторил Беня, увлекая её за собой по казавшемуся бесконечным проходу. — Если понравишься, обещали контракт на пять лет заключить. Сразу первой госпожой наложницей станешь.
Внезапно перед ними возникли сколоченные из толстых досок ворота с горящей неоном надписью над ними: «Монастырь добродетельного послушания».
Осторожно приоткрыв массивную створку, Крюков одним глазом посмотрел в узкую щель и, облегчённо выдохнув, проговорил:
— Ну, давай! Ни пуха! Музыку сейчас включат.
Совершенно растерявшись от абсурдности ситуации, Платина наконец-то сумела жалобно пропищать:
— Ты что? Куда идти? Я ещё не готова!
Однако ноги как будто сами шагнули вперёд, а тело отвесило Бене, на голове которого вдруг появилась шапочка учёного с квадратным верхом, церемонный поклон.
Руки Ии упёрлись в ворота. Те удивительно легко распахнулись, и девушка очутилась в кромешной тьме.
Где-то очень тихо, почти на грани слышимости, журчала вода. Девушка резко развернулась и едва не ударилась в уходивший во все стороны камень.
Крик ужаса застрял в перехваченном спазмом горле, и она прижалась к стене, оказавшейся неожиданно тёплой.
Вдруг где-то впереди вспыхнул и начал приближаться неяркий, оранжевый огонёк.
Постепенно Платина начала различать неровные, уходившие вверх своды, торчавший из камня огромный конец наглухо запечатанной трубы из полированного гранита.
В этот миг Ия поняла, что находится в тайной пещере под обителью «Добродетельного послушания», где ей пришлось прятаться вместе с младшим братом бывшего губернатора провинции Хайдаро! Лишь затем она вновь обратила внимание на фонарь, с ужасом убеждаясь, что его держит в руке сам Рокеро Нобуро!
Его заросшая рыжеватой щетиной физиономия с кривым носом расплылась в похабной улыбке, а знакомый голос совсем по-змеиному прошипел:
— Давно я тебя искал. Не знал, что сама придёшь.