— Ну, если вы так считаете, — пожал плечами Накадзимо.
— Считаю, — подтвердил молодой человек, строго глядя на него большими светло-карими глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц.
Губы собеседника чуть скривились, а во взоре мелькнуло что-то похожее на разочарование.
Когда все трое вернулись, Хваро радушно предложил:
— Поешьте, господин Накадзимо.
— Спасибо, господин барон, — поблагодарил тот, взяв с блюда пирожное. На первый взгляд он выглядел совершенно спокойным и явно не страдал отсутствием аппетита.
А вот господин Мукано от угощения отказался, настороженно поглядывая по сторонам.
Выпечка не успела закончиться, когда вернулись посланные за повозкой Таниго и Тэворо.
Дольше задерживаться в чайной не стали. Аристократ приказал владельцу заведения упаковать оставшиеся пирожные в бумажный пакет, расплатился и вышел на улицу, где их поджидал небольшой, но на вид ещё довольно крепкий фургон с запряжённым в него серым мулом.
Взявшийся исполнять обязанности кучера Таниго снял с крючка висевшую сбоку лестницу, но помогать пассажирам не стал, помня о своём происхождении. Внутри вместе с Накадзимо расположился землевладелец и его наставник по боевым искусствам. Один из телохранителей барона уселся на переднюю площадку, а второй пошёл за повозкой.
По городу ехали молча, но когда оказались за воротами, Хваро спросил:
— Если вы хотели жениться, то почему сразу не предложили ей стать своей женой?
— Потому что она не хотела, — пожал плечами Накадзимо.
— Так вы ей всё-таки предлагали, — хмыкнул молодой человек.
— Вы меня не так поняли, господин барон, — поспешил объясниться собеседник. — Она вообще не хотела выходить замуж. Ни за кого. Собиралась жить одна. Вот я решил годик подождать. Чтобы она узнала, каково это без мужской защиты и мудрых наставлений. Надеялся, что за это время она всё поймёт.
— Ну, и как, поняла? — живо заинтересовался аристократ.
— Конечно, господин, — важно кивнул Накадзимо. — Поняла и согласилась выйти за меня замуж.
Заметив, что по скулам землевладельца заходили желваки, а губы под аккуратными усиками сжались в куриную гузку, он торопливо заметил:
— Ей больше ничего не оставалось делать.
— И вот теперь она пропала, — явно переводя дух, усмехнулся молодой человек.
— Да, господин барон, — подтвердил собеседник, заверив: — Клянусь Вечным небом и памятью предков: я и в самом деле не знаю, что с ней случилось, и где она.
Не говоря ни слова, Хваро откинулся спиной на стенку повозки.
На какое-то время в фургоне повисло тягостное молчание, которое вновь нарушил аристократ:
— Где вы собирались жить?
— У меня есть домик в столице, — охотно ответил Накадзимо. — И я могу обеспечить своей семье достойную жизнь.
— Тогда почему вы до сих пор не женаты? — заинтересовался землевладелец. — Или вы вдовец?
— А вот это не имеет к вам никакого отношения, господин барон, — сухо проговорил собеседник.
— Вы разговариваете слишком дерзко для пособника беглой преступницы, — угрожающе проворчал Мукано.
— Ваш господин тоже ей помогал, — бесстрашно напомнил Накадзимо. — Здесь мы в одинаковом положении.
Хваро хотел возразить, но промолчал, по мимо воли испытывая к этому человеку что-то вроде симпатии.
Через какое-то время тряска резко усилилась и стало понятно, что повозка съехала с проезжей дороги на просёлок.
Вскоре фургон остановился.
— Приехали, господин барон! — донёсся снаружи крик Таниго.
Молодой человек встал и вышел на переднюю площадку.
Устало свесив голову, мул стоял перед закрытыми воротами, в обе стороны от которых уходила низкая кирпичная ограда, прикрытая сверху частично растрескавшейся черепицей. Густые заросли вдоль забора наглядно демонстрировали заброшенность этого места.
Но с высоты аристократ прекрасно видел крыши строений, на первый взгляд выглядевших гораздо более прилично, чем окружавшая усадьбу стена.
Таниго долго, старательно и безуспешно колотил кулаками по толстым доскам, сопровождая свой стук гневными воплями:
— Дусик! Где ты, мелкий паршивец?! Это я, господин Таниго! Мы вернулись. Открывай, сын ослицы и хряка, или я сам залезу и обрежу тебе уши!
Внимательно наблюдавший за ним Тэворо неторопливо извлёк из ножен меч.
Наконец в щели между створками что-то мелькнуло, и дрожащий детский голос спросил:
— Кто тут колотит? Ах, это вы, господин Таниго. Простите, я на задний двор ходил. А кто это с вами? Я не знаю этих благородных господ.