— Попробуй, — без особой надежды согласился Хваро.
Прокашлявшись, Криворотый приподнялся на локте и крикнул в распахнутое окно слабым, болезненным голосом:
— Анмун! Анмун! Сюда иди.
По веранде глухо простучали лёгкие, дробные шаги, и в дверь робко постучали.
— Заходи! — разрешил молодой человек.
Проскользнув в комнату, женщина низко поклонилась.
— Господин, меня муж звал.
— Звал, — усмехнулся аристократ.
— Анмун! — обратился к ней супруг. — Ты не помнишь: вчера те злодеи ничего не говорили про девушку?
— Какую девушку? — выпрямившись, собеседница захлопала ресницами, озадаченно глядя на мужа.
— Про ту, которая с господином Накадзимо пришла! — досадливо поморщился сторож усадьбы. — В мужской одежде. Невысокая такая. Этот господин о ней спрашивает.
— Простите меня ничтожную, — вновь поклонилась женщина. — Только я вчера такого страха натерпелась, что совсем ничего не помню. Помню только, как эти разбойники на мужа набросились, как бить стали. Как тот страшный меня схватил…
Слегка скошенный подбородок Анмун задрожал, блёклые губы скривились, делая морщинистое лицо испуганным и жалким, глаза заблестели от подступающих слёз.
— Я же в ногах у них валялась, господин! Умоляла мужа не убивать, пожалеть детей малых! Какие уж там разговоры?! Пока нас в подвале не заперли, не надеялась в живых остаться!
— А откуда эти злодеи узнали про ваш подвал? — землевладелец с подозрением посмотрел на побитого мужа, потом на враз притихшую жену.
— Так я же про него им и сказал! — быстро пояснил Криворотый. — Когда тот молодой уговаривал нас не убивать, Хаторо ответил, что, мол, если они нас в живых оставят, то мой сын или жена пойдут в Фумистори и расскажут о них городской страже. Ну, тогда я и предложил нас в подвале запереть. Я же знал, что господа вечером вернутся. А о той девушке, вы уж простите, господин, я тогда совсем не думал.
— Понятно, — буркнул барон, поднимаясь и бросая на прикроватный табурет ещё одну серебряную монету.
Видя, что знатный гость собрался уходить, простолюдин вдруг понизил голос:
— И ещё, господин…
Молодой человек замер, вопросительно вскинув брови.
Облизав пересохшие губы, сторож усадьбы тихо сказал:
— Той ночью, что они здесь все ночевали, девушка уж больно громко кричала. Не долго так, но громко.
— Уверен? — нахмурился Хваро. — Не врёшь? Может, показалось?
— Как можно, господин?! — деланно удивился собеседник, не отводя взгляда. — Я в дела постояльцев не вмешиваюсь. Да только глаза и уши у меня есть.
Хмыкнув, аристократ торопливо направился к двери.
Накадзимо и Таниго стояли у веранды постройки на противоположной стороне двора и с беспокойством посматривали на телохранителей землевладельца, застывших поодаль с ладонями на рукоятках пока ещё упрятанных в ножны мечей.
Наставник хотел что-то спросить у своего воспитанника и господина, но тот жестом попросил его помолчать.
— Выяснили, что хотели, господин барон? — голос дворянина дрогнул от скрытого напряжения.
— Да, господин Накадзимо, — ответил Хваро.
— Полагаю, теперь мы расстанемся, чтобы больше никогда не встречаться? — с надеждой спросил собеседник, предложив: — Если хотите, мы могли бы отвезти вас обратно в Фумистори.
— Увы, господин Накадзимо, — покачал головой молодой человек. — Я вызываю вас на поединок, как это принято у благородных людей.
— Я не стану отказываться, — мужчина слегка покраснел, и взгляд его полыхнул давно сдерживаемым гневом. — Но прежде чем мы начнём драться, не могли бы вы назвать причину вашей неприязни ко мне, господин Хваро? Неужели это из-за той глупой девчонки? Она же вас так подло предала!
— Это не имеет значения, господин Накадзимо, — спокойно возразил аристократ. — Вы взяли то, что принадлежит мне, и должны за это ответить!
— Но у меня нет оружия, — вкрадчиво заметил тот.
— А кинжал за пазухой? — насмешливо фыркнул старый воин. — Думали, его никто не заметит?
— Отдайте этот ножик господину Тэворо и возьмите его меч, — распорядился землевладелец, а сам посмотрел на наставника. — Надеюсь, господин Мукано, вы не откажетесь одолжить мне свой клинок?
— Почту это за честь, господин, — церемонно поклонился наставник.
Второй телохранитель обнажил лезвие меча и приставил к шее невольно отшатнувшегося Таниго.
— Бой будет честным, — наставительно произнёс барон. — Не следует нам мешать.
— А если выиграю я, господин Хваро? — усмехнулся Накадзимо, рассматривая гладко отполированный клинок с хорошо различимым волнистым узором.